Luchiel Dianel - Чувство

– О! – темноволосый с удивлением меня разглядывает. -Я рад, что вы приехали…

– Это Эрик Розетт, – поспешно добавляет Франс. – Это тот, чей номер ты набирала долгими бессонными ночами…

Я улыбаюсь и снова протягиваю руку.

– Очень приятно и… спасибо вам огромное. – Он так же как и Франс целует мою руку. Я чувствую, что краснею. Кажется, здесь в Париже иначе и не здороваются.

– А это Лоренс… Но я думаю, его имя ты уже знаешь.

Я киваю и поворачиваюсь к Лоренсу. Он смотрит на меня… как-то странно. Как будто я вот-вот исчезну. Я протягиваю ему руку и повторяю:

– Сисили. Очень приятно… – он как завороженный берет мою руку. Он жмет ее, и я жму его руку в ответ. Но, не выпуская моей руки, он подносит ее к губам. И целует.

Его губы холодны и мягки, как снег или лепестки розы. -…приятно…. – очень тихим эхом отзывается он.

Миг и все пропало.

Эрик и Франс весело смеются.

– Ты прекрасно играл, Лоренс… Я уверен, что когда завтра объявят победителя, назовут именно твое имя! Это было действительно гениально! Шопен во плоти!

Смущенный Лоренс.

– Хватит его смущать, – улыбаюсь я. – Он уже и так не знает куда деться.

Эрик и Франс только улыбаются. Хитро. Одновременно. Они как братья близнецы, которые не похожи.

– Насколько ты приехала? – меняет тему Франс.

– Я уезжаю послезавтра.

– Можно тебя сфотографировать?

– В смысле?

– Я фотограф. Я работаю для журнала "*****" там, у нас дома.

– Ооо! -… и если ты согласишься, я бы хотел сфотографировать тебя и Лоренса вместе… рядом с Луи.

– С кем?

– Так зовут рояль Эрика… – поспешно объясняет Лоренс.

– Рояль! О! Так вот откуда мне знакомо ваше лицо…! Вы играли…

– Да-да. Я играл. Но это сейчас не важно! – я улыбаюсь. Наверное, ему поднадоела известность.

– Так могу я…?

– Ну конечно.

Я улыбаюсь. И улыбаюсь. И улыбаюсь. С ними троими так легко и так солнечно.

Кажется, что я вернулась домой. Вернулась в семью, где все просто и знакомо.

С ними весело. И как-то по особенному прозрачно. Я как будто смотрю на мир сквозь них, как сквозь солнечный свет, и все становится в миллионы раз ярче. Я знаю Лоренса по его музыке. Я знаю Франса по его прогулкам на закате. Я знаю Эрика, потому что я знаю Франса и Лоренса. Это все как-то странно, верно и неверно одновременно.

Я люблю свой дом, Париж. Я люблю их. Я люблю свет.

Кто сказал, что на земле – ад?

Kapitel 25.

Я открываю глаза. Утренний свет заливает комнату. Шторы раздвинуты.

Я ищу тебя.

Я поворачиваю голову. Оглядываю комнату. Щурю глаза спросонья. Свет такой яркий.

Везде только свет. Только горячее стекло и нагретый паркет.

Ты входишь в комнату, улыбаясь. Ты садишься на край моей постели и, как волшебник, достаешь из-за спины букет цветов.

Цветы прекрасны. Нежные изгибы лепестков…сочный цвет листьев… я принимаю их из твоих рук. Лепестки – холодные-холодные, но стебли там, где их держал ты, отдают жаром.

Ярко-белые как первый нетронутый снег и три тычинки в каждой чашечке. Дурманящий запах.

– Доброе утро, – говоришь ты.

– Доброе утро, – говорю я. – Спасибо…

– Молчи, грешный… – улыбаешься ты, заминая мое смущение.

Ты обнимаешь меня, и я откладываю букет в сторону, чтобы обнять тебя в ответ. -…ты самый лучший… – тихо шепчешь ты мне в самое ухо, и я смеюсь, потому что мне щекотно.

Мы сидим, обнимая друг друга. В соседней комнате спит Луи.

И я понимаю, что у меня есть все.

Это не остановка. Это не конец стремлений. Просто дорогу, по которой я иду, обступили прекрасный сады.

Я не знаю, что ждет меня дальше.

Я не помню, что я уже прошел.

Я просто иду вперед осторожно отодвигая со своего пути ветки, прогнувшиеся под тяжестью плодов.

Я любуюсь. Я наслаждаюсь. Я созерцаю.

Я часть этого сада. Этот сад часть меня. Я его творец и посетитель.

Это моя жизнь сегодня.

– La malia… – с чувством шепчу я.

– Чувство, – просто отвечаешь ты.

Я снова ложусь, и ты ложись рядом со мною. Я кладу голову тебе на плечо. Утро такое сладкое и такое желтое как мед. От сладости слипаются глаза. Рядом с моим сердцем стучит твое. Выравнивается дыхание… мы погружаемся в утреннюю полудрему, и каждый думает о чем-то своем, совершенно не важном и не нужном.

И постепенно ленивые мысли переходят в сны….и мы спим. И букет, подаренный тобою, лежит в изголовье не потревоженный – потому что зачем же нам шевелиться?

Но полное пробуждение когда-нибудь обязательно наступает. И райские сады могут наскучить.