Виктор Левашов - Журналюга

Заводские трубы, нефтехранилища, забитые цистернами железнодорожные пути, деревянные окраины и безликий каменный центр той уныло правильной планировки, по сравнению с которой даже новые типовые кварталы казались дерзким архитектурным изыском.

Но теперь, глядя на город через тонированные стекла джипа, Лозовский подумал, что зацепка останется: современные офисы нефтяных компаний с известными всей России названиями-брендами — «ТНК», «ЮКОС», «РОСНЕФТЬ», «СИБ-ОЙЛ». На фоне облезлых домов, среди улиц с разбитым асфальтом, с нечищенными по случаю прошедших новогодних праздников тротуарами, по которым спешили с работы люди в черном, они выглядели вызывающе, самодовольно, нагло.

Лозовский предполагал, что «лендкрузер» пристанет к одному из таких офисов, но джип миновал центральную площадь с помпезным зданием бывшего обкома партии, а ныне администрацией губернатора, свернул в старую часть города и притормозил возле недавно отреставрированного трехэтажного особняка с кариатидами на фасаде.

От улицы особняк отделяла высокая кованая ограда, от Ворот к подъезду вела расчищенная от снега аллея с маленькими елками и стилизованными под старину фонарями. Так и виделись кошевы с медвежьими полостями и лакированные санные кареты, подвозящие к особняку губернских дам и господ, имеющих быть у предводителя дворянства на благотворительном балу в пользу сироток.

Патриархальную гармонию нарушали лишь тарелка спутниковой антенны и особенно вывеска «Союз», уместная на здании обкома, но никак не на крыше этого особняка. Она не вязалась ни с кариатидами, ни со спутниковой антенной, ни с самой Тюменью, уже со скрипом вплывшей, как старая баржа, в новые времена. Странным образом она мгновенно превращала историю в винегрет.

Лозовскому почему-то сразу вспомнился твердокаменный коммунист Зюганов, вылезающий из шестисотого «Мерседеса».

Аббревиатура ОАО «Союз», нейтрально выглядевшая на бумаге, здесь била в глаза своей претенциозностью и обнаруживала в человеке, который выбрал для своей компании это название, амбиции те еще. «Союз» — не хухры-мухры!

— Симпатичный особнячок, — отметил Лозовский тем тоном, каким в преддверии серьезного разговора делают замечания посторонние, попутные. — А вот вывеска не смотрится — не на месте.

— Мы строим офис в Москве. Там она будет на месте, — ответил Кольцов так же попутно.

В просторном, обставленном современной добротной мебелью кабинете на втором этаже особняка, куда они поднялись по мраморной лестнице, покрытой красным ковром, Кольцов указал Лозовскому на глубокое кожаное кресло, а сам остался стоять возле письменного стола.

Без пальто и шапки он оказался неожиданно маленьким и напомнил Лозовскому атомный ледокол «Ленин», который он однажды видел в порту Мурманска и который поразил его своими игрушечными размерами. Ему объяснили, что это не сам «Ленин», а его точная копия — сателлит, вывозящий отходы ядерного топлива.

Такой же маленькой копией самого себя был и Кольцов — копией того Кольцова, каким он вырисовывался из составленной Региной Смирновой справки, каким казался партнерам, конкурентам и, возможно, самому себе: известным тюменским нефтепромышленником, крупным бизнесменом, президентом уверенно набирающей силу финансово-промышленной группы «Союз» — одного из самых агрессивных игроков на нефтяном рынке России.

Кольцов сразу приступил к делу.

— Я разочарован, Лозовский. Я очень разочарован, — заговорил он, для убедительности пристукивая по столу костяшками пальцев. — Я сделал господину Попову серьезное предложение и был вправе рассчитывать, что и ко мне отнесутся столь же серьезно. Вместо этого…

— Притормозите, — остановил его Лозовский. — Какое предложение вы сделали господину Попову?

— Он не сказал вам?

— Нет.

— Почему?

— Вероятно, не счел нужным.

— В таком случае не уверен, что это следует делать мне.

Лозовский поднялся из кресла, одернул пиджак, поправил галстук и улыбнулся самой обаятельной улыбкой, на какую был только способен.

— Господин Кольцов, встречу с вами я буду вспоминать долго и с удовольствием. Кофе у вас был замечательный. А коньяк так просто слов нет. Никогда такого не пил. И когда я говорю «никогда такого не пил», это и значит, что я никогда такого не пил. А теперь распорядитесь вызвать такси. За такси я заплачу сам.

Мгновение помедлив, Кольцов нажал кнопку звонка.

Бесшумно возникла секретарша, подтянутая, средних лет дама в строгом английском костюме.