Коллектив авторов - Были 90-х. Том 1. Как мы выживали

Время тянулось невероятно медленно. Секундная стрелка бежала в том же ритме, но две другие ползли, как престарелые черепахи. Наконец-то рабочий день закончился. Совершенно не помню, как доехала домой, где, быстро приведя себя в порядок, погрузилась в ожидание. Хорошо, что родители были в отъезде, расспросов я бы не выдержала. Прошло полчаса, час, полтора, два… Неужели забыл обо мне? Казалось, надежда, силы, жизнь уходят из меня с каждой секундой. Тишина давила на виски, оглушала. Хотелось зарыться в подушку, чтобы не слышать ее. Внезапно телефонный звонок ворвался в сознание, разорвав в клочья тоску и сомнения…

Мы катались на его машине по ночному городу. Потом сидели в кафе, а когда оно закрылось, поехали к моему дому и долго еще болтали в автомобиле. Несколько раз желали друг другу спокойной ночи, но находилось, что сказать напоследок, и мы продолжали говорить: обо мне, о нем, о нас! И вдруг увидели на детской площадке дворника. Удивились незамеченному рассвету. Перебравшись в подъезд, держались, как дети, за руки и не могли проститься. Как назло, сверху появилась баба Надя, посмотрев на нас с осуждением. От ее колючего взгляда захотелось раствориться. Ощущение полета мгновенно исчезло, я почувствовала себя сбитой на лету птицей.

Сережка обнял меня, просто сказал:

— Не заморачивайся!

В его объятиях стало уютно и спокойно. Я сама потянулась к его губам…

Если бы не сработал будильник на его телефоне, мы бы так и не расстались. Этим утром он уезжал в командировку на три недели или больше, он сам точно не знал. Не знала и я, как смогу теперь дышать, ходить, жить без него! В двадцать два года я вдруг поняла, что Сережка именно тот, за кого я, не раздумывая, вышла бы замуж!

В офисе я тупо смотрела в монитор компьютера, но разобрать ничего не могла. И это повторялось изо дня в день. Я отрешенно перебирала бумаги, душу воротило от исков, ходатайств, судебных актов… Я никогда не испытывала таких чувств! Я думала только о нем! Внутри то все бушевало, то порхало. От таких крайностей кружилась голова. Так вот что такое любовь!

Лишний раз я боялась выпустить из рук телефон, жила ожиданием звонка. Это было единственным занятием, которому я посвящала все эти дни. Потерянные, бессмысленные дни моей жизни без него, но стоило ему позвонить, и все кардинально менялось. Иногда мы разговаривали с ним часами напролет. Но бывало, он только здоровался, желал хорошего дня или спокойной ночи и отключался, а порой я ждала звонка по нескольку дней. Что ж делать, военные — люди подневольные. Дни ожидания я окрестила траурными и даже зачеркивала их черным маркером на календаре. И только его голос, прозвучавший в телефоне, наполнял меня радостью, счастьем, жизнью…

— Я соскучился.

— Неужели?! — нежно прошептала я и почувствовала, что Сергей улыбается.

— Хочу спросить тебя… Станешь моей женой? — вдруг взволнованно спросил он.

От счастья я закрыла глаза, с наслаждением слушая внутреннее эхо, пока его не прервал тревожный голос:

— Ольчик, что скажешь?!

— Да! Конечно, да! Да! Да! Да!

Я не играла с ним, чем сразу и понравилась, в этом он признался в одном из телефонных разговоров. Изначально ему импонировали моя искренность, стеснительность, наивность, не свойственные современным девушкам. Бывает же такое: именно то, что я и мои подруги считали во мне недостатком, привлекло парня моей мечты…

Сегодня какая-то неодолимая сила тянула меня домой. Я чувствовала, что встречусь с ним. Я даже музыку не включила, чтобы не пропустить его звонок. Перед домом дорогу мне преградила похоронная процессия, состоявшая в основном из людей в камуфляже.

Я не стала обгонять колонну. Машины сзади, следуя моему примеру, тоже остановились. В наших домах живет много военных, и похороны, увы, нередки: шла война в Чечне. Вот и сейчас несли несколько гробов. Казалось, от людского горя воздух стал вязким, липким, тяжелым. Мимо меня прошел военный, окликнул кого-то из колонны. С мрачным выражением лица они обменялись рукопожатием.

— Кто?

— Сашка Резник, Олег…

«Ничего не хочу слышать о несчастных, — решила я. — Скоро приедет Сережка, мы поженимся, и у нас…»

— …Серега Голоскоков, — выхватило мое сознание…

Москва

Когда «вертушка» зависает, разглядывая тебя выпуклыми глазищами и покачивая пулеметами, то невольно замираешь, пялясь в бездушные затонированные стекла. Пилоты проявляются, как изображения на «Поляроиде», мгновениями позже. Но Митя слышал от брата, что глаз их не видишь никогда — просто не успеваешь: эти люди смотрят поверх тебя, куда-то вдаль, ты инстинктивно сбрасываешь оцепенение, оглядываешься и тут вдруг падаешь, отброшенный чудовищной силой навзничь: кто-то из тех людей незаметно нажал на какую-то кнопку. И ты уже мертв.