Дарья Асламова - Записки сумасшедшей журналистки

От Марибской плотины остались одни развалины, зато выстроена новая. Более всего поражает неожиданность этой большой воды в пустыне, синей, точно оброненная кем-то бирюза. Я спустилась к воде охладить сожженные ноги. Неподалеку плескались люди – женщины, не снимая одежды. Я совсем спеклась на ветру и солнце и тоже хотела окунуться прямо в брюках и футболке, но парень из нашей компании остановил меня: "Не стоит. У этой плотины свои тайны". Наступил час молитвы. Мои спутники, побросав автоматы, упали на песок. Лучи немилосердного солнца, освещавшего эту сцену, падали почти отвесно. Картина утратила свою объемность и стала плоской, как бумага. Все это показалось мне галлюцинацией, порождением воспаленного ума. Только внезапный тоненький крик, пробудивший тревогу, сделал реальными эти декорации. На обратном пути мы увидели толпу мужчин. и одну плачущую женщину с ребенком на руках. Они объяснили причину крика. Ребенок случайно упал в воду, молодая женщина, не умевшая плавать, бросилась его спасать, – она успела его бросить людям, а сама камнем пошла ко дну. Она утонула на глазах у десятка мужиков, в метре от берега. Мужчины некоторое время поискали ее, потом оставили все на волю Аллаха. "Сколько лет было женщине?" – взволнованно спросила я. "13 лет", – последовал ответ. Даже моих видавших виды спутников взбесил равнодушный, спокойный вид мужчин, которым утонувшая девочка приходилась, по-видимому, близкой родственницей.

Какой фаталистический, жертвенный склад ума у этих людей! Они говорят о смерти так, как будто она ничего не меняет. Они с опаской относятся к такому мощному человеческому оружию, как сила воли, способному изменять законы судьбы, и во всем доверяются руке провидения. Их любимая присказка – "иншала" (если захочет

Аллах). "Полетит ли этот самолет?" – "Полетит, конечно, иншала". "Мы встречаемся завт-~л9" – "Встречаемся, иншала". Это выражение оттенок несбыточности найти карл почивает их интрижка. С работником разумеется, женатым (жену отдохнуть на родину)дивному стечению обстоя моего возможного любив/Валеры, врача-офтальмолога. В момент пьяного вдохновения они умудрились даже побрататься кровью. (По обычаю "кровные братья" рассекают кожу на запястьях и жмут друг другу руки так, чтобы их ранки соприкасались и кровь смешивалась с кровью.) В отличие от Валеры Дима не блещет красотой. Невысок, крепок, неплохо сложен, с заурядными чертами лица. Мне нравится зрелость его манер и ощущение внутренней силы, исходящее от него. Может быть, это объясняется неким ореолом героического прошлого, – в свое время он воевал в Афганистане.

Когда мы встретились первый раз, я пожалела, что надела каблуки. "В качестве партнера для 'танцев он явно не годится, но в остальном сойдет", – подумала я. Дима привез меня на виллу, которую он снимает со своей семьей, временно уехавшей в Москву. В холодильнике нашлась бутылка виски и колбаса – холостяцкий набор. Мы пили неразбавленное виски (с кока-колой в этой стране "напряженка") и закусывали ломтиками пахучей колбасы.

Мы быстро сошлись, с той легкостью, с которой обычно сходятся русские на далекой чужбине- Дима – настоящий кладезь прелестных историй. Как многие мужчины, он любит говорить загадками и играть в таинственность, намекая на свою осведомленность в самых важных государственных делах. Мужчин хлебом не корми, дай только поиграть в шпионов. Дима хвастался своими связями с крупными чинами местного КГБ За любой своей историей оставлял шлейф неМолвок и многозначительных намеков. Мол, знаю, в чем тут дело, да не скажу, из соображений высшей государственной безопасности.

Как бы там ни было, мы премило проводили время и все крепче вязали наше знакомство. Меня заинтриговала Димина недоступность, льдинка в его сердце, не тающая от женского тепла. При внешней коммуникабельности и разговорчивости – холодноватая отстраненность, некий барьер, который горячит меня, как горячит препятствие породистую лошадь. Этот мужчина не будет как ошалевший от страсти кобель бегать за сукой. Он будет, осторожно принюхиваясь, выжидать удобного случая. И если выбирать между темпераментным красавцем Валерой и выдержанным некрасивым Димой, я бы предпочла последнего.

19 августа. Для меня загадка, как йеменские мужчины безошибочно определяют возраст и внешность женщины, когда она с ног до головы закутана в черное. Даже на ногах – черные носки, а руки затянуты в черные перчатки. Вот вам пример. Сижу я в офисе одного своего друга, большого начальника. Заходит секретарша, вся в черном. Али их и вышла. Через мой взгляд, та же дама, е процесс, и леди в чер-одна и та же женщина,;ЮЯ. вился Али. – Разве ты а красивая, тоненькая И ка?* умее, лала и толстая". – "Господи, ib?! – воскликнула я. -~ fl мне, так обе похожи на два мешка черных тряпок".