Дарья Асламова: Записки сумасшедшей журналистки

Предвосхищая яростный протест моралистов и феминисток, этих неутомимых воительниц за права своего пола, замечу, что от всего сердца желаю им удачи. Если они победят, я на их стороне, у них есть время бороться за справедливость? Отлично. Но у меня его нет. Мне осталось лет десять молодости и привлекательности, и я хочу прожить их на полную катушку, не обременяя себя вопросами совести. Горечь житейской мудрости постепенно вливается в души самых благонамеренных женщин. Одна моя подруга, хорошая – в общепринятом смысле этого слова – девушка, пять лет назад в знак благодарности провела ночь с человеком, сделавшим ей московскую прописку. Проституция? Можно назвать и так. А теперь представьте, во сколько бы ей обошлась пресловутая прописка, добытая другими средствами. Еще пример: моя приятельница, талантливая журналистка, порядочная до мелочности, с твердыми нравственными правилами, один раз нарушила свои принципы, переспав с человеком, обеспечившим ей место корреспондента одной из телепрограмм. Это место светило ей лет эдак через десять. Теперь она, смеясь, рассказывает мне об одной предприимчивой, хорошенькой студентке журфака, которая бродит по телецентру с единственным вопросом: "С кем тут нужно переспать, чтобы получить работу?" К чему рядиться в мишурные одежды идеализма, если – по негласной статистике – 90% преуспевающих дам хотя бы раз в жизни снимали трусики в корыстных целях?

Лукавая склонность женщин к моральному гриму не вызывает удивления – я отлично разбираюсь в этой косметике, припудривающей огрехи совести. Куда менее лицемерна моя мягкая, снисходительная, бескостная мораль, прощающая зло там, где видит в нем необходимость или невозможность его уничтожения. Иногда я пытаюсь представить себе идеальное общество, в котором коллега по работе боится сделать тебе комплимент (а вдруг он будет неверно истолкован?), твой босс не рискнет пригласить тебя на ужин в ресторан (а вдруг ты подашь на него в суд за сексуальное домогательство?) – мир без случайных прикосновений, флирта и возможности использовать свое самое сильное оружие – кокетство, и мне становится нестерпимо скучно. А нужны ли мне эти права, о которых столько кричат феминистки, если я обладаю фактической властью добиваться своего через плотскую любовь? Да и что такое эти права? Костыли для немощных, котурны для низкорослых. Когда я состарюсь и мне уже нечего будет терять, я непременно достану из пропахших нафталином шкафов эти старомодные, высококачественные товары – неподкупность, принципиальность, порядочность. Ведь добродетель и грех живут в одной стране, говорят на одном языке и, встречаясь, подают друг другу руки, как старые добрые друзья.