Эрве Базен - Встань и иди

— Подвижность снижена… Потеря чувствительности… Это симптомы… Заболевание спинного мозга, но какое?.. Можно опасаться…

Следует медицинский термин, который я не расслышала.

— Или же…

Другие научные определения тоже застревают в его бородке.

Миландр возвращается. Он очень бледен, отчего веснушки выступают особенно отчетливо: словно ему только что выстрелили в лицо из ружья и дробинки застряли к коже. Я же еще должна его подбадривать!

— Да не волнуйся ты так. Это мне не впервой. Не покормишь ли ты мальчонку? Наверное, он проголодался. Только сначала дай мне фолиант в коленкоровом переплете — он стоит на комоде между поварской книгой и альманахами.

Люк колеблется — он хорошо знает, что речь идет о медицинском словаре, принадлежавшем моему отцу.

— Ну, давай! А не то я встану сама!

На это я была бы совершенно неспособна. Но Люк считает меня способной на все и послушно подает книгу.

— Спасибо. На кухонной полке стоит початая банка с вареньем. Намажь Клоду два сухарика.

Тем временем я одной рукой уже раскрываю и перелистываю словарь. Я прямо ищу страницу 749 — «Спинной мозг». Вначале помещен рисунок, изображающий безупречный спинной мозг, от которого отходит тридцать одна пара корешков; он тянется, как опущенная пальмовая ветвь, простирающая листья во славу движения. Потом дается поперечный разрез, показывающий оболочки и полости, окружающие белое вещество, на котором вышит странный вензель — «Н» серого вещества. «Н» — символ непобедимости, черт побери! Пропустим параграф «Строение», за ним параграф «Функции», а также пояснительные схемы — некоторые из них напоминают схемы электропроводки. Я тороплюсь к третьему параграфу — «Заболевания спинного мозга». Одно за другим мелькают красивые слова: табес, атрофия, склероз, сирингомиелия, гематомиелия, миелит, болезнь Фридриха, болезнь Литтла. Скажите пожалуйста, Клод совсем рядом со мной! Я отбиваюсь, я борюсь со словарем, уверенно отвергая половину этих болезней. Но атрофия мышц, пожалуй, может мне подойти. Одна фраза заставляет меня поперхнуться: « Эти нарушения необратимы ». Я хватаюсь за другую: « Прогрессирующее течение болезни с временными ремиссиями ». Но вот сирингомиелия — болезнь, название которой звучит как музыка, музыка моего реквиема. «Заболевание, вызывающее образование опухолей спинного мозга. По-видимому, определенную роль играют травматические повреждения. Паралич, начинающийся с кончиков пальцев и в некоторых случаях с внутренних органов. Расстройство моторных центров, постепенная потеря чувствительности. Медленная смерть в результате распространения болезни на продолговатый мозг или инфекционных осложнений ». Я пробегаю глазами следующие страницы, едва останавливаюсь на гематомиелии и добираюсь до миелита: « Острое или хроническое воспаление спинного мозга, вызванное общей или местной инфекцией с образованием в спинном мозгу мелких абсцессов или же травматической этиологии ». И снова то же заключение: « Излечение возможно, однако маловероятно ».

Опять смерть. Всюду смерть. Закроем, закроем этот словарь. Закроем глаза!

Подходит Миландр и, полагая, что я задремала, забирает у меня словарь и на цыпочках уходит. Он не увидит эту идиотскую слезу, которая выскользнула из-под века и медленно катится по щеке. Так я и знала! Я всегда ждала такой судьбы. Всегда относилась к своей молодости, как к обреченной сестре, которую лечат без надежды на выздоровление. Но я не думала, что утрачу ее так рано. Я не люблю жаловаться. Но сегодня я не в силах удержаться. Пространство уже было против меня, потому что меня предали мои ноги. Теперь против меня восстало еще и время, потому что я скоро умру. Конечно, не завтра и не послезавтра, но еще до того, как я успею прожить то, что называется жизнью. Ах! Древний старик, для которого она так или иначе скоро кончится, который столько пережил, умирает малой смертью. Но ведь я не сделала ничего из того, что могла, и меня ждет большая смерть. Я прожила впустую. Ну что я могу теперь в четырех стенах?

Насмехайся, Констанция, от этого становится легче. Твой ангел-хранитель — насмешник. Он говорит: «Четыре стены? Идеальное единство места для твоей драмы!

Медленная агония? Идеальное единство времени! Ты немного подсократишь последнее действие. Впрочем…»

Впрочем, медицинские словари — опасная штука, это хорошо известно. В них никогда не следует заглядывать. Ни каждой странице имеется с полдюжины болезней, которые кажутся подходящими к данному случаю. Здесь найдешь все, что угодно, что угодно, но только не то, что есть на самом деле. Я не врач, да и сами врачи… И потом — что собственно, случилось? После ранения я несколько месяцев была в гораздо худшем состоянии, чем сейчас. И все-таки выкарабкалась.