Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Омир и я ушли от Марала довольные.

– Как тебе Марал? – спросил одноклассник.

– Мощный мужик.

Роман о современниках Хо Ши Мина выдвинут на

Государственную премию СССР. В "Правде" вышла пресная рецензия на книгу двух алма-атинских филологов.

– Мама, премию дяде Аблаю не дадут. – сказал я. – Хвалят его в печати сквозь зубы.

– Дадут. – ответила Ситок. – Кунаев позвонит в Москву и дадут.

Кунаев и Хо Ши Мин знакомы с войны. Первый секретарь ЦК покровительствует Есентугелову, защищает его от нападок писателей-западников. Если он позвонит в Комитет по премиям, то товарищ Хо станет лауреатом. Но вот позвонит ли?

Джубан Мулдагалиев, Тахави Ахтанов, Калтай Мухамеджанов и

Абдижамил Нурпеисов – главные писатели Младшего жуза, западников.

Более всего докучает товарищу Хо Тахави Ахтанов. Писатель интеллектуал, одинаково хорошо говорит и пишет как на русском, так и на казахском. Ахтанов вышучивает дядю Аблая публично, организовывает выступления против папиного земляка в печати.

Ситок позвонила Ахтанову:

– Тахави, ты хороший… Бирак, Аблайга неге тисейсен? Котын ксип отырмайсым ба?

Ахтанов не стал грубить маме, но пожаловался Валере.

Папа пришел с работы злой.

– Дура! Куда ты лезешь?! Кто тебя просил?! Какое твое дело?!

Маму не собьют происки западников, почему она спокойно ответила:

– Это мое дело. Ты ни черта не понимаешь…

– У-у-у… – Валера не зная как пресечь вмешательство мамы в литературный процесс, схватился за голову и простонал. – Ужас…

Мама объясняла нападки Ахтанова на Хо Ши Мина единственной причиной: "Западники завидуют таланту Аблая".

Неужели?

От начала до конца я прочитал роман товарища Хо о любви и мне стало не в жилу за папиного друга. Сразило наповал описание эротической сцены, где были такие слова: "Ее острые сосцы весело смотрели…". Сосцы. Это же надо. Перед глазами поплыл коровник с мычащими буренками.

Хотя может и такая любовь бывает? Откуда мне знать?

Госпремию Союза однако товарищу Хо не дали.

В конце 69-го Умирбек Арисланович Джолдасбеков назначен ректором

КазГУ. В университете Умирбек Арисланович получил прозвище Джо.

Ректор главного вуза республики должность заметная и почетная.

Родители знали Джо с 58-го года по Чимкентскому химико-технологическому институту, где он преподавал теоретическую механику и ТММ и где Доктор проучился год. Ректором института в ту пору был Кали Билялов, который став министром высшего и среднего специального образования, сделал Джо проректором Казахского политеха.

Среди казахов чимкентцы слывут большими пустословами. Наобещают с три короба и… фыр тайга. Умирбек Арисланович тоже чимкентский.

Первый раз я увидел его, когда он в августе 68-го пришел с соболезнованием к матушке. У Ситка скончалась мать, моя бабушка

"сохыр кемпир". Тогда же он и сообщил Валере, что меня зачислили в институт: "До экзаменов мне звонил Кали Билялович и предупредил о вашем сыне. Я держал выполнение указания министра на контроле".

Грузный Джо, в прошлом то ли самбист, то ли просто борец, ходил по институту стремительным шагом. Запомнилось, как однажды он остановился и представил спутнику седоватого завкафедрой:

"Знакомьтесь, академик Байконуров". Не место красит человека.

Проректор Джолдасбеков слыл негласным хозяином нашего политеха.

На втором курсе Вареник, Светлов, Овсяник, Пила, Витька Курако,

Ильяс Нурмухаммедов и я сбежали из колхоза. Наказать нас наказали, но не сильно – лишили стипендии и вернули обратно в колхоз. Мы молчали в тряпочку, зная, что за побег из колхоза могли и из института исключить. Могли, если бы дезертиров не было так много.

Мама все же позвонила утром Джо и сказала:

– Умирбек, айналайын, у моего сына есть справка ВКК об освобождении от колхоза, а его сняли со стипендии.

– Пусть зайдет ко мне в одиннадцать. – ответил проректор.

Справку ВКК дала мне мамина подруга Жаугар Сулейменовна врач поликлиники на Комсомольской. "Но дело не в этом". А в том, что проректор усадив перед собой, спросил:

– Почему сбежал из колхоза?

– Видите ли, – ответил я, – выпал снег, стало холодно…

– А что остальным трем тысячам студентам не было холодно? – заметил Джолдасбеков и, махнув рукой, ладно, мол, набрал номер внутреннего телефона. – Мэлс, зайди ко мне.

Мэлс Габитович мой замдекана. Он и обделал возврат стипендии.

Про проректора ходили слухи, что он никого не боится, и привык много брать на себя. Что он крут видно было и по его вальяжной походке.