Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Что легко достается, у того и цена легкая, зыбкая.. Черемуха на столе может и мозолит глаза Айгешат, но она не подает вида, посмеивается. По всему, она искренне полагает, будто фотку Орловски поставил я на лучшее место для создания иллюзии ложного обоза. Про

Кэт ей хорошо известно, плюс ко всему она ее видела, когда подруга принесла матушке сто рублей, которые она весной заняла под меня.

В сентябре я проснулся и услышал от Айгешат: "Кто такая Катя?".

– Карлуша. А что?

– Фу! Во сне ты ее всю ночь звал.

Мама в ускоренном темпе вводила сноху в особенности экономного ведения хозяйства. Айгешат про себя улыбается на мамино требование непрерывно пополнять запасы муки, комбижира и соли – в магазине сей товар не переводится. Матушка сердится на легкомыслие Айгешат и напоминает: "В любой момент может все кончиться. Чем будете питаться?".

Мама Гау, Балия Ермухановна, просила раскрыть секрет матушкиных баурсаков. Пропорции Балия Ермухановна соблюдала, как и следовала требованию ставить тесто на ночь в тепло, но баурсаки у нее, как и прежде, получались резиновые. Айгешат пришла в наш дом без понятий как делать пончики пышными. Не прошло и нескольких дней, как она в темпе подшустрилась и стала печь баурсаки вкусом точь в точь как у мамы.

Мне нравится как она нарезает хлеб. Тоньше чем в ресторане. Еще у нее офигенно получается выпечка. Торты в ее исполнении – закачаешься.

– Чтобы наесться твоими медовыми тортами их нужно хотя бы штук сто, – похвалил я.

– Приятно слышать. Но думаю, что тебе хватило бы и пятидесяти, – улыбнулась глазами Айгешат, – Ты и без того упитанный.

Упитанный? Это есть.

Ознакомила мама сноху и с содержимым сундуков и серванта.

Самое ценное в серванте старое серебро с вензелем "М.Е.".

Купила матушка подстаканники и ложки у эвакуированных на акмолинском базаре в 43-м. Кто-то маме сказал, что серебро раньше принадлежало семейству Салтыкова-Щедрина. Якобы "М.Е." – начальные инициалы сатирика – "Михаил Евграфович". Наверняка это не так. Маме же нравится считать покупку серебром графа. Если так, то подстаканникам и ложкам Михаила Евграфовича не место в нашем доме. Она думает, если купила за цену хлеба чужую вещь, которая есть семейная память, то это не мародерство.

Лучшая подруга Шафира младше ее, но мама не считает зазорным следовать образцам благополучия жены отставного милиционера. Вазы и тарелки севрского фарфора тетя Шафира возможно приобрела и в комиссионке, что меняет существо темы, и у меня нет подозрения, что она, как и моя мама, не обращает внимания на народное предостережение: "Чужие вещи счастье в дом не приносят".

Для кого-то красивые вещи – символы, что дороже денег, а для иных и средство наживы. Маркиза сейчас вдова писателя и дабы достойно утвердиться в почетном статусе скупает у матушки черепки, выбракованные при очередной инвентаризации. Кто-то давным-давно вбил глупышке, что она знатного рода. Тетенька вспомнила об аристократических корнях и явочным порядком спешит предъявить доказательсва собственной исключительности. Маркиза поотстала от веяний – в комиссионках не на что смотреть – и верит на слово, что втюхиваемые ей вещички только-только входят в Европе в моду. Матушка ломит цены с потолка, подруга не задумываясь, лезет в кошелек. Чего не сделаешь ради превращения квартиры в подобие салона степной аристократки!

По завершении сделки Маркиза и мама присаживаются на несколько часов поболтать. Возобновляются разговоры бывалых следопытов о чужих деньгах. Маркиза отводит душу и ненавистно говорит о неправедно разбогатевших женах писателей. Сидящим рядом впору затыкать уши.

Маркиза и Шафира, пожалуй, единственные, кто ни разу открыто не пошел против мамы. Маркиза хоть и вздорная баба, перечить матушке побаивается. Шафира сама по себе осторожная, ни с кем не ссорится, знай себе, неустанно зарабатывает образ выдержанной, всепонимающей женщины. Тетя Шафира умеет слушать, да и у самой есть что рассказать постыдно интересного. Поведает свежую сплетню и никаких комментариев. Разве что спросит: "Что скажете?"..

Айгешат души не чает в тете Шафире. Супруга дяди Урайхана отвечает ей взаимностью и хвалит матушку за подбор и расстановку кадров: "Женгей, вы молодец!". Матушка сама не нарадуется на себя и отвечает подруге жизнеутверждающим: "Энде"!

Сноха пока называет свекровь мамой. Дань положенным в закон привычкам, но по возрасту матушка не годится ей в мамы. Папу Айгешат зовет аташкой. Мама готовит для отца немудрящую еду отдельно,