Бектас Ахметов - Чм66 или миллион лет после затмения солнца

– Ну…

– Ясно.

К концу прогулки очутились у ЦГ. В гастрономе выбросили польское пиво. Польским пивом Лампаса не удивишь. В Шевченко кроме сгущенки и сырокопченой колбасы свободно продается чешское пиво пяти сортов.

– Возьмем по паре польского? – предложил Лампас.

– Как хочешь, – пожал я плечами.

У меня голяк.

– Теперь твоя очередь покупать. – сказал одноклассник.

Я немного офигел, но ответил:

– Я пустой.

– Когда у тебя будут деньги?

Примечательно то, что Лампас, хоть и датый, но смотрел на меня строго и требовательно.

У Галины Васильевны взгляд цепкий, острый. Текст читает быстро, молниеносно схватывает суть.

– Может сделаем так… – Черноголовина подперла ладонью подбородок и улыбнулась. – Вот вы написали много про Зоркова… Что характер у него резкий… Несколько отдалили от себя… Я думаю, лучше было бы, если вы напишите что-то такое о связи Зоркова с вашей несостоявшейся защитой диссертации… Что, мол, человек он отзывчивый, добрый…

"Зорков прочитает про себя и ошизеет." – подумал я.

– Можно. – сказал я.

– Еще вот что. – Галина Васильевна уже не улыбалась. – Композиция имеет важное значение… Удачная конструкция облегчает восприятие, помогает понять замысел автора… Но… – Черноголовина сделала паузу и сказала: "При любой композиции начало и конец произведения обязательно должны перекликаться!".

Сподыряк выговаривал Серику Касенову:

– Тебя все ищут… Тебя постоянно нет ни в комнате, ни на стенде, ни в библиотеке. Только и слышу: "Касенов только что вышел…". Но тебя нигде нет. Как объяснить?

Серик и сам удивлен. Вот он же я! Что меня искать, когда я всегда с собой?

Касенов пожал плечами: "Сам не пойму… Мистика…".

Серик Касенов всерьез относится к мистике. Уверяет: цифры, числа имеют смысл.

– Самый опасный год – високосный. – говорит он.

С этим-то я согласен.

Наступающий 83-й вроде ничем не грозит. 83 – число простое, делится на себя и единицу.

Не обещайте девам юным любови вечной на Земле…

Луноликой метисочке Айгерим 19 лет, она студентка юрфака. Она была у Олега Жукова после евреечки Наташи.

Зинаида Петровна уговаривала Васю жениться на Айгерим.

– Айгерим, девушка хорошая… Олег, что ты тянешь?

Олег не тянул. Я долго не мог заснуть в Васиной комнате, когда

Олег в большой, через стенку, комнате беклемишил Айгерим.

Стоял грохот, сотрясались стены. Потом устанавливалась тишина, прерываемая смехом студентки. Я засыпал, но минут через пятнадцать,

Олег вновь устраивал в квартире стенотрясение.

У Васи волосатая грудь колесом. Поддатого его часто перемыкало.

Ни с того ни сего он мог перевернуть накрытый стол. Олег мычал и выставлял вперед растопыренные пальцы:

– Что вы мне муму е…те!

Переживала ли Зинаида Петровна за то, что сын бросил университет

– не знаю. При мне она больше говорила, что хватит развлекаться – пора жениться. Ей хотелось понянчить внуков. Вася и сам любил детей, но задуматься над тем, что пришло время зажить упорядоченной жизнью ему было недосуг.

С утра до вечера в голове у него кенты.

Матушка и Зинаида Петровна никогда не встречались. Знакомы они были по телефону. Что интересно, Жукова хорошо знала людей, околачивавшихся в приемной Первого секретаря не только в лицо, но безоговорочно разделяла мамино мнение о некоторых из них.

Матушка делилась с Зинаидой Петровной и свежими сплетнями и плодами собственных умопостижений. Наслушавшись маминых измышлений про одного из заместителей прокурора республики, Жукова хваталась за голову: "Куда смотрит товарищ Мирошхин?".

На женские праздники технических работниц секретариата от лица первого секретаря поздравляла его супруга Зухра Шариповна. Духи

"Фиджи", "Клима", принесенные домой Зинаидой Петровной, Олежка не имел привычки передаривать своим подругам. Подарки возлюбленным он покупал на собственные деньги.

Я попросил Руфу созвать профсоюзное собрание. Зачем это я сделал?

Общение с Черноголовиной проделало со мной работу. Хорошо еще, что я отдавал себе полный отчет в том, что я бездарь, но… Но бездарь не простой. Бездарь, который способен выучиться тому, что никогда не освоят мои друзья-товарищи.

Каспакова на работе нет неделю. При нем я бы не осмелился созывать собрание.

Я подумал, что в услугах Шастри больше не нуждаюсь и устроил ему публичную выволочку. Считал, что стопроцентно прав и что все меня поддержат. Так оно и произошло, если бы не Шкрет. Он вступился за