Юрий Петухов - Охота на президентов или Жизнь №8

Русские, к сожалению, полностью утратили инстинкт самосохранения, и вымирая миллионами от геноцида, просто не понимают, что происходит. К 2030 г. русских в России (если она ещё будет, что маловероятно) останется 30 миллионов, а к 2060 г. не останется нисколько. Остатки не ассимилированных и не спившихся русских выедут из Азербайджано-Туркмено-Чеченской Нероссии-Орды в Европу и Америку. Десять-пятнадцать миллионов будут ассимилированы, поглощены пришельцами. Москва из Третьего Рима превратится во второй Стамбул. Она уже сейчас наполовину Стамбул…

Русские выживут Германией. Сейчас её можно считать исполинской консервной банкой, где в «немецком этническом льде» хранится русский этнос. Придет эпоха реассимиляции — и пятьдесят миллионов «немцев» «вспомнят», что они есть этнические, антропологические, культурные и расовые русы. В этом им помогут миллионы русских, выехавших в Германию, тех, русских, что имеют более высокий интеллектуально-духовный потенциал, чем немцы-туземцы, не говоря уже о пассионарно-сти и врожденном русском мессианстве.

Возродится ли русский язык на землях Германии. Или это будет смесь флективного русского с синтетическим немецким… сказать трудно. При любых вкраплениях русский язык будет оставаться основой, ибо без него немыслима сама нация русов. И, к сожалению, второго такого суперязыка на нашей планете нет (полудебильный синтетический английский язык занял главенствующее место исключительно в силу процесса дебилиза-ции населения планеты, он рухнет вместе с англо-американской финансовой пирамидой, построенной на песке, доверии миллиардов простофиль и фальшивых американских долларах).

Россия возродится Германией. Русские возродятся немцами.

Или не возродятся вообще.

О, бедные, бедные немцы!

О, бедные, бедные русские!

Всего этого фон Калугин дер Перепутинг Миротопиль-ский не знал. Он думал, что немцы это какая-то особая раса, что немцы это: о-о-о-ооо!!! а русские это: у-ууу…

И ему в этом незнании было хорошо, как утопленику в воде. Вот так. Фон президентий был блаженноверущим. Он верил блаженно, что уж его-то родные внуки будут самыми натуральными немцами.

На худой конец румынами.

Кеша нашел меня в Роскильде, на берегу моря в новехонькой ладье русов-норманнов, которые местные умельцы строят десятками. Его голос в «сотовом» был угрюм.

— Всё, уезжаю на хрен! Навсегда!

— Куда?

— В Германляндию, — признался он, — прочёл тут твою статью в журнальчике. Хватит. Достали басурмане!

Блажен, кто верует.

Блажен, кто ничего не знает о заказе.

И о летящей откуда-то из тьмы маленькой пуле.

Впрочем, не все заказы выполняются…

Но есть один странный закон нашего глупого мироздания: ежели что-то нехорошее имеет вероятность случиться, то оно обязательно и непременно случится. Раньше я не понимал этого закона. Он мне казался голым философствованием бестолковых обалдуев-философов. Теперь я знаю точно: этот закон вернее всех прочих. Вот так.

Два слова всерьёз: Пришло Третье тысячелетие. Эпоха постапокалипсиса. И пришёл я. Дать вам другой Новый Завет. Завет, как жить в Обществе Истребления. Это не шутки. И не стёб. Берите. Но не всё сразу… Не надо спешить. Просто дочитайте… и обрящете. Жизнь номер восемь кончается двумя бесконечными сортирными нулями. Но и после них остаётся кое-что… остаётся эта Книга книг. Сольют всё и всех, и наши цивилизации, и нас с вами. А она останется — так говорят те, кто курирует нас из тридцать третьего тысячелетия. Уж они-то знают!

На что похожа восьмёрка?

— На скрипку, — сказала изящная скрипачка.

— На стоящую гитару, — поправил её кудлатый гитарист.

— На виолончель, — уточнил Растропович и зачем-то достал из-под полы автомат, выданный ему ещё в прошлом веке, во времена белодомовского сидения. — И вообще… я на восемь лет отказываюсь выступать в россия-нии… заявляю об этом в восьмой раз…

— На контрабас, — бестактно оборвал великого маэстро толстый и вислоусый джазмен, — и ещё на мой старый велосипед в прихожей.

Все уставились на него с недоверием.

Джазмен пояснил:

— Когда я лежу там пьяный… ну, очень похож!

Все сразу закивали.

А случайно уцелевший и ещё не сваливший в Сан-Франциско секретный математик ответственно заявил:

— Горизонтальная восьмёрка есть знак бесконечности!

— Лично мне она больше напоминает колодки, в которых я ходил на каторге, — вставил зэк-каторжник, узник совести Самсон Соломонов. — И ещё наручники, в которые суют руки…