Владимир Царицын - Братья не по крови

– А где бригада?

– Еще один вызов.

– Он что там, один?

– Один. А что с ним будет, с привязанным?

Я открыл глаза. Действительно, я один, рядом нет никакого вра-ча.

Заднюю дверь открыли, крепления носилок отстегнули и меня по-несли по каким-то мрачным коридорам…

Я оторвался от своих воспоминаний и прислушался. Никто нас не догонял, и шума вертолета не было слышно. Со стороны леса тоже не доносилось ни одного постороннего звука. Тихо шелестели листья-ми верхушки деревьев, обдуваемые легким ветерком, где-то в траве стрекотали кузнечики. Создавалось впечатление, что мы одни на мно-гие десятки, а то и сотни километров, что никакие мы не боевики-контрактники, не беглецы, преследуемые вооруженными злодеями, желающими нас побыстрее догнать и убить. Что мы простые туристы, сбившиеся с маршрута, зашедшие слишком далеко и заблудившиеся, но уже определившие правильное направление. Что никакого Носоро-га, никаких Японца, Пули и прочих наших работодателей нет, и не бы-ло никогда. События пяти прошедших недель казались сном, кошмар-ным сном, который уже закончился. Сон закончился, но тревога оста-лась. Не ощущение опасности, а просто – тревога. Предчувствие того, что планам моим сбыться не суждено…

Шедшие впереди меня Хохол с Гуинпленом тихо разговаривали.

Удивительно, в лагере они друг друга недолюбливали, это сильно бросалось в глаза, а сейчас идут и мирно беседуют. Наверное, опас-ность сближает.

– А ты-то как в живых остался? – спрашивал Хохол.

– В противоположной стене цеха проем был. Я к нему и побежал.

Когда рвануло, я уже снаружи был. Отбежал метров на десять.

Огля-дываюсь вокруг, нет Рэбэ! Завалило! Бля, думаю, не прощу себе нико-гда, что сам спасся, а его спасти не сумел! Когда последний кирпичик место свое на куче обломков нашел, я искать полез. Слышу,

Рэбэ кашляет, наверное, пыли наглотался.

– Да-а, – протянул Хохол. – Повезло Рэбэ. Я думал пепец вам обоим… А кто вертолетчика-то снял?

– А кто его знает? – пожал плечами Гуинплен. Мы же в три смыч-ка в одну точку поливали…

Рэбэ, шедший впереди нашего немногочисленного отряда, резко остановился.

– Все, – сказал он. – Хватит геройствовать. Идем в лес, там спо-койнее. До Манжурска километров семь-восемь осталось. Я бы на месте Носорога на подходе к городу засаду устроил. Не сомневаюсь, что и он так сделает.

Мы углубились в лес. Часа через полтора ходьбы, когда до нас стали доноситься звуки города, Рэбэ объявил привал. Посмотрел внимательно на меня, на Хохла, на Гуинплена, и сказал:

– Хохол, Викинг спать. Гуинплен, сходи, глянь – как там что?

Гуинплен молча кивнул и бесшумно юркнул в чащу.

– Спать, – еще раз приказал Рэбэ.

Хохол уснул моментально. А ко мне сон не шел. Я лежал с за-крытыми глазами и вспоминал…

Я не дергался, но от носилок меня отвязывать не спешили, при-вязанному вкатили в плечо какой-то дряни, и я отключился.

Очнулся уже лежащим на жесткой больничной койке. Все тело было деревян-ным. Превозмогая нежелание двигаться, я кое-как приподнялся и сел на койке. На мне была застиранная голубая пижама, окно было заре-шечено, а дверь плотно закрыта и скорей всего на замок. Похоже, что я попал в психушку, для камеры слишком комфортно. В палате со мной никого не было, но у противоположной стены стояла не засте-ленная кровать. Две тумбочки, табуретка. Повернулся ключ в замке и в палату вошел доктор. На вид ему было лет столько же, сколько и мне, может чуть-чуть больше, но был он совершенно лыс, но не пото-му, что брил голову. Лысина была коричневой от загара, видимо док-тор часто подставлял ее под лучи солнца, казалась отполированной, и похожей на смазанное растительным маслом пасхальное яйцо. В ру-ках он вертел какую-то блестящую металлическую штучку. Возможно, она должна была привлекать внимание дурковатых пациентов, уводя от их навязчивых мыслей, и помогать доктору врачевать их. Но я только мельком взглянул на эту штуковину и стал смотреть доктору в глаза. Они мне не понравились своей водянистостью и неподвижно-стью. Я предположил тогда, что такие глаза должны быть у маньяка или садиста. Смотреть в них было неприятно, но я смотрел и ждал, что будет дальше.

– Я вижу, вам значительно лучше, Виктор Карлович, – не здоро-ваясь, произнес он. – Взгляд вполне осмысленный. Тремор отсутству-ет. – Он подошел ближе, придвинул табуретку, сел напротив меня и потрогал за бицепс. – Мышцы в тонусе, излишне не напряжены.

– Вы это мне рассказываете? – спросил я.