Владимир Царицын - Братья не по крови

– Хорошо, – согласился Андрей. – Завтра, так завтра. Как поедем?

– На внедорожнике, естественно. Дороги у нас, сам знаешь какие.

Только, извиняй, не 'Лексус'. Козел военный. Комфорта мало, но проходимость получше будет…

До сорока лет дожил, а на Дальнем Востоке впервые. Везде по-бывать пришлось – и в Европе жил, и в Азии, и на Кавказе, даже в Аф-рику судьба забрасывала. Нигде такой благодати не видал. Буйство природы.

Симфония жизни. Для большей части России август – исход лета, его заключительный аккорд, так сказать. Здесь в августе погожие дни только наступили. Совсем недавно небо прояснилось, солнышко теплое, ласковое, доброе. Ни одного облачка на горизонте. Кусты, де-ревья и трава просохли наконец-то, нет этого тумана и соленой лип-кой мороси. Сейчас бы забыть обо всем, взять правее, к океану, иску-паться в чистой океанской волне и поваляться на рыжем крупнозерни-стом песке, отдав свое разгоряченное и уставшее тело во власть мор-ского бриза, превращающего солнечные лучи в вазелин, нет, не в ва-зелин, в крем для загара, и размазывающего, втирающего этот крем в кожу спины и плеч…

Выкидыш оказался более выносливым, чем я думал о нем. От Хохла почти не отстает, шагает след в след, хотя у Хохла ноги вдвое длиннее. Первым я, конечно, поставил Славку, или, как его обозвал

Носорог, Гуинплена. Славка самый мощный, за ним идти, как за тан-ком. Легко. Идем друг за дружкой, я сзади, маскирую следы как могу. Идти в тайге группой, пусть небольшой, но все же…, можно только так. Особенно, если опасаешься преследования. А оно будет, чует мое сердце, догонят – в живых не оставят.

Куда мы идем? Все уверены – я знаю, куда нужно идти. А я не знаю.

Сейчас главное – уйти как можно дальше от лагеря.

Ночью мы двинулись на юг, оставив обманный след, потом под-нялись по Вонючке и пошли на север по каменному дну левого пере-сохшего притока нашей 'любимой' речушки. Так на север и идем. На обманку потратили половину ночи. У меня были большие сомнения в том, что наши возможные преследователи купятся на простейшую об-манку, но на изобретение более серьезной, времени у нас не было.

Интересно было бы посмотреть на Японца, когда он будет док-ладывать Носорогу о нашей самоволке! А, может, уже доложил? Шум вертолета Выкидыш услышал часа два назад, еще темно было. Вез ли этот вертолет Носорога, или это была какая-то другая вертушка?

Сей-час шесть утра. По субботам и воскресеньям подъем в девять. Так что, наше отсутствие обнаружится часа через четыре, ну может, через три. Обычно, Японец, как и любой другой инструктор, по ночам по казармам не бродит. Но кто его знает? В любом случае держаться надо поближе к густым кустам, открытые пространства не для беглецов.

Изредка, во время нашего марш-броска я давал команду остано-виться и приказывал Выкидышу, как человеку с более тонким слухом, прозондировать тылы. Мы все замирали, а бывший Маркони шевелил своими локаторами. Потом ложился на землю и пытался уловить вол-ны, идущие по ней. Все было тихо. Один раз Выкидыш что-то уловил, и мы заняли оборону. Но это был кабан…

Славка, казалось, совершенно не устал, шел так же быстро, как и вначале пути. Но аккуратно: веток не ломал и траву здорово не при-минал. Славка – разведчик со стажем. Тьфу ты, черт! Нужно опреде-литься с именами. Не Славка, а Гуинплен, так безопаснее для всех. Пусть другие ничего не знают. Чем меньше знаешь друг о друге, тем меньше можешь выболтать, когда тебя будут допрашивать с пристра-стием. Гуинплен. Если я в мыслях буду называть Гуинплена

Славкой, то рано или поздно оговорюсь, и все поймут, что мы с

Гуинпленом знакомы ближе, чем должны быть знакомы друг с другом курсанты спецотряда. Я и так уже Хохлу сболтнул лишнего.

Выкидыш резко остановился и я ударился подбородком о его за-тылок.

Выкидыш поднял вверх указательный палец левой руки, пра-вой он держался за ремень автомата.

– Стоять! – тихо приказал я, и Гуинплен с Хохлом остановились.

– Вертолет, – сообщил Выкидыш. – Сзади.

– Точно? – спросил я. – Не ошибся?

Выкидыш отрицательно помотал головой:

– В нашу сторону летит.

Я огляделся. Мы и так находились в непроходимой тайге, но я хотел отыскать место еще более кудрявое. Справа рос огромный орех лещина, обвитый виноградной лозой, под его широкую крону я усадил Выкидыша с

Гуинпленом. Сам с Хохлом забрался в гущу кустов, рас-тущих слева, максимально замаскировав наши следы. Передернули затворы автоматов, загнав патроны в патронники, и сидели тихо, как мышки. Через пару минут и я услышал шум винтов. Посмотрел на Хохла и по тому, как побелели костяшки его пальцев, сжимающих це-вье автомата, понял, что и он слышит.