Роальд Даль - Дорога в рай (Рассказы)

Клод в восхищении смотрел на меня.

– О господи, - неслышно произнес он.

– И нас ни за что не поймают. Мы просто пройдем по лесу, разбрасывая по дороге изюминки, и даже если бы за нами наблюдали, все равно ничего бы не заметили.

– Гордон, - сказал он, кладя руку мне на колено и глядя на меня большими и сверкающими, точно звезды, глазами. - Если эта штука сработает, она произведет настоящую революцию в браконьерстве.

– Рад слышать.

– Сколько у тебя осталось таблеток? - спросил он.

– Сорок девять. В пузырьке было пятьдесят, я съел только одну.

– Сорока девяти мало. Нам нужно не меньше двухсот.

– Ты с ума сошел! - вскричал я.

Он медленно отошел и встал у двери спиной ко мне, уставившись в небо.

– Двести - крайний минимум, - тихо произнес он. - Особого смысла нет все это затевать, пока у нас не будет двухсот штук.

"Что же он, черт побери, замыслил?" - подумал я.

– До открытия сезона для нас это последняя возможность, - сказал Клод.

– Больше никак не могу достать.

– Ты ведь не хочешь, чтобы мы вернулись с пустыми руками?

– Но зачем так много?

Клод повернул голову и посмотрел на меня невинными глазами.

– А почему бы и нет? - мягко произнес он. - У тебя что, есть какие-то возражения?

О боже, неожиданно подумал я, да этот сумасшедший вздумал испортить мистеру Виктору Хейзелу церемонию открытия охотничьего сезона.

– Достаешь две сотни таблеток, - сказал он, - и тогда мы этим займемся.

– Не могу.

– Но попробовать-то ты можешь?

По случаю открытия охотничьего сезона мистер Хейзел принимал гостей каждый год первого октября, что было великим событием. Немощные джентльмены в твидовых костюмах - некоторые с титулами, а некоторые просто богатые съезжались отовсюду на автомобилях со своими носильщиками ружей, собаками и женами, и целый день в долине звучали раскаты ружейных залпов. Фазанов там всегда было предостаточно, поскольку каждое лето леса методично заселялись сотнями дюжин молодых птиц, что влетало в копеечку. Я слышал, будто разведение и содержание каждого фазана, до того как его застрелят, обходится дороже пяти фунтов (приблизительно цена двухсот буханок хлеба). Но мистер Хейзел с затратами не считался. Пусть и на несколько часов, но он становился большим человеком в маленьком мире, и даже глава судебной власти графства, прощаясь с ним, похлопывал его по спине и пытался вспомнить, как его зовут.

– А что, если мы уменьшим дозу? - спросил Клод. - Почему бы нам не разделить содержимое одной капсулы на четыре изюминки?

– Думаю, можно, если ты этого хочешь.

– Но достаточно ли птице четверти капсулы?

Можно только восхищаться его хладнокровием. Даже на одного фазана опасно охотиться в этом лесу в такое время года, а он собрался наловить целую кучу.

– Четверти вполне достаточно, - сказал я.

– Ты уверен?

– Сам подумай. Рассчитывать нужно по отношению к массе тела. Это все равно в двадцать раз больше, чем необходимо.

– Тогда уменьшим дозу на четверть, - сказал он, потирая руки, и помолчал, подсчитывая в уме. - Нам нужно сто девяносто шесть изюмин!

– Ты понимаешь, о чем говоришь? - сказал я. - Да у нас на одну подготовку уйдет несколько часов.

– Ну и что! - вскричал Клод. - Тогда пойдем завтра. Изюминки оставим на ночь, чтобы они вымокали, и у нас будет все утро и весь день, чтобы приготовить их.

Именно так мы и поступили.

И вот, сутки спустя, мы были в пути. Мы шли не останавливаясь минут сорок и уже приближались к тому месту, где тропинка сворачивает вправо и тянется по гребню холма к лесу, где живут фазаны. Оставалось пройти что-то около мили.

– Надеюсь, у сторожей случайно нет ружей? - спросил я.

– Ружья есть у всех сторожей, - сказал Клод.

Этого-то я и боялся.

– В основном против хищников.

– Ну вот!

– Конечно, нет никакой гарантии, что они не пальнут и в браконьера.

– Ты шутишь.

– Совсем нет. Но они стреляют только в спину. Тому, кто убегает. Они любят стрелять мелкой дробью по ногам ярдов с пятидесяти.

– Они не имеют права! - вскричал я. - Это уголовное преступление!

– Как и браконьерство, - сказал Клод.

Какое-то время мы шли молча. Солнце висело справа от нас ниже высокой изгороди, и тропинка была в тени.

– Можешь считать, тебе повезло, - продолжал он. - Тридцать лет назад стреляли без предупреждения.

– Ты в это веришь?

– Я знаю, - сказал он. - Сколько было таких ночей, когда я мальцом заходил, бывало, на кухню и видел моего папу. Лежит он лицом вниз на столе, а мама стоит над ним и выковыривает ножом для чистки картофеля картечь из его ягодиц.