Роальд Даль - Дорога в рай (Рассказы)

Тихо и очень медленно, точно уговаривая маленького ребенка, старик спросил:

– За всю твою жизнь сколько же было собак?

– Почему я должен тебе говорить? - отозвался Джадсон.

Не поднимая глаз, он отлеплял чаинки одну за другой с тыльной стороны руки и снова складывал их в кружку.

– Я хочу знать, Джадсон. - Старик говорил очень ласково. - Меня это тоже интересует. Поговорим об этом, а потом о чем-нибудь другом.

Джадсон поднял глаза. По его подбородку потекла капля слюны, зависла на какое-то время в воздухе, потом сорвалась и упала на пол.

– Я их только потому убиваю, что они шумят.

– Как часто ты это делал? Мне бы хотелось знать - как часто?

– Много раз, да и давно.

– Как? Расскажи мне, как ты это обычно делал? Как тебе больше нравилось?

Молчание.

– Скажи мне, Джадсон. Я хочу знать.

– Не понимаю, почему я должен об этом говорить. Это секрет.

– Я никому не скажу. Клянусь, никому.

– Что ж, если ты обещаешь. - Джадсон придвинул свой ящик и заговорил шепотом. - Как-то я подождал, пока она заснет, потом взял большой камень и размозжил ей голову.

Старик поднялся и налил себе еще одну кружку чая.

– Мою ты не так убивал.

– У меня не было времени. Столько было шуму, когда она облизывалась, я просто обязан был все сделать быстро.

– Ты ведь так и не убил ее.

– Зато тише стало.

Старик подошел к двери и выглянул наружу. Было темно. Луна еще не взошла, но ночь была светлая и холодная, и на небе было много звезд. На востоке небо было немного бледным, и, глядя в том направлении, старик видел, как бледность сменяется яркостью, разливавшейся по небосводу, так что свет отражался в каплях росы в траве. Над холмами медленно взошла луна. Старик обернулся и сказал:

– Собирайся-ка. Никогда не знаешь - сегодня, может, и раньше явится.

Джадсон поднялся, и они вдвоем вышли из дома. Джадсон улегся в канаву рядом с коровой, и старик прикрыл его травой, так что только голова торчала над землей.

– Я тоже буду смотреть, - сказал он. - Из окна. Когда крикну, вскакивай и хватай его.

Он доковылял до хижины, поднялся наверх, завернулся в одеяло и занял свой пост у окна. Было еще рано. Луна была почти полной и продолжала подниматься. Она освещала снег на вершине горы Кения.

Спустя час старик выкрикнул в окно:

– Ты еще не уснул там, Джадсон?

– Нет, - ответил тот. - Я не сплю.

– И не надо, - сказал старик. - Делай что хочешь, только не спи.

– Корова все время хрустит, - пожаловался Джадсон.

– Пусть себе хрустит, только я тебя пристрелю, если ты поднимешься, сказал старик.

– Пристрелишь меня?

– Поднимешься - сразу пристрелю.

Оттуда, где лежал Джадсон, донеслось едва слышное всхлипывание странный судорожный вздох, точно ребенок старался не расплакаться, - и тут же послышался голос Джадсона:

– Я должен встать, пожалуйста, дай мне встать. Этот хруст...

– Если ты поднимешься, - отвечал старик, - я выстрелю тебе в живот.

Всхлипывания продолжались еще около часа, потом неожиданно прекратились.

Ближе к четырем часам утра очень сильно похолодало, и старик, плотнее закутавшись в плед, прокричал:

– Ты не замерз там, Джадсон? Холодно тебе?

– Да, - послышался ответ. - Так холодно! Но зато корова больше не хрустит. Она спит.

– Что ты собираешься сделать с вором, когда схватишь его? - спросил старик.

– Не знаю.

– Убьешь его?

Пауза.

– Не знаю. Для начала брошусь на него.

– Посмотрим, - сказал старик. - Будет, наверное, на что посмотреть.

Он смотрел в окно, опершись руками о подоконник.

И тут он услышал скользящий звук под окном и, бросив взгляд вниз, увидел черную мамбу, которая ползла по траве к корове, двигаясь быстро и чуть приподняв голову над землей.

Когда мамба оказалась в пяти ярдах от коровы, старик закричал. Он сложил ладони трубочкой и крикнул:

– Он идет, Джадсон, вон он идет. Давай хватай его.

Джадсон быстро поднял голову и тут же увидел мамбу, а мамба увидела его. Змея на секунду, быть может, на две замерла, подалась назад и подняла переднюю часть тела. Потом она бросилась на свою жертву - просто метнулось что-то черное, и послышался легкий шлепок, когда она стукнулась ему в грудь. Джадсон закричал - протяжный высокий крик, который не усиливался и не стихал, а без конца тянулся на одной ноте, пока не превратился в ничто, и наступила тишина. Он стоял, разорвав на себе рубашку и нащупывая то самое место на груди, при этом он тихо скулил, постанывал и тяжело дышал раскрытым ртом. И все это время старик спокойно сидел возле открытого окна, высунувшись наружу, и не отрывал глаз от того, там, внизу.