Роальд Даль - Дорога в рай (Рассказы)

Джадсон не отвечал. Он подхватил четырехгаллонную жестянку и побрел к своей лачуге.

В эту ночь старик опять сидел у окна и наблюдал за коровой. На этот раз он предвкушал какое-то удовольствие. Он знал, что снова увидит мамбу, но хотел в этом убедиться. И когда за час до восхода солнца большая черная змея проползла по траве к корове, старик перегнулся через подоконник и принялся внимательно следить за ее движением. Он видел, как она выждала какое-то мгновение под животом, медленно покачав головой с полдюжины раз, прежде чем оторвала свое тело от земли, чтобы взять первый сосок. Он видел, как она с полчаса пила молоко, пока его совсем не осталось, и видел, как змея опустила свое тело и мягко заскользила за хижину, откуда явилась. Наблюдая за всем этим, старик едва заметно улыбался краешком рта.

Потом из-за холмов поднялось солнце, и из своей лачуги вышел Джадсон с четырехгаллонной канистрой в руке, но на этот раз он направился прямо к окну хижины, возле которого, завернувшись в одеяло, сидел старик.

– Ну как? - спросил Джадсон.

Старик смотрел на него из окна.

– Не знаю, - ответил он. - Никого не видел. Я опять задремал, а этот паршивец явился и взял молоко, пока я спал. Послушай-ка, Джадсон, - прибавил он, - нам надо поймать этого мальчишку, иначе тебе не хватит молока, хотя это тебе и не повредит. Но мальчишку поймать надо. Выстрелить в него не могу, очень уж он ловок, да и корова мешает. Ты должен схватить его.

– Я? Но как?

Старик заговорил очень медленно.

– Думаю, - сказал он, - думаю, тебе лучше спрятаться недалеко от коровы. Только так его и можно схватить.

Джадсон взъерошил волосы левой рукой.

– Сегодня, - продолжал старик, - ты выкопаешь неглубокую яму рядом с коровой. Ты ляжешь в нее, я прикрою тебя сеном и травой. Воришка тебя не заметит, пока совсем близко не подойдет.

– У него может быть нож, - сказал Джадсон.

– Нет, ножа у него не будет. Возьми свою палку. Больше тебе ничего не понадобится.

Джадсон сказал:

– Хорошо, я возьму палку. Когда он подойдет, я выскочу и поколочу его палкой.

Тут он вдруг что-то вспомнил.

– А как же насчет того, что она все время жует? - спросил он. - Я не вынесу того, что она будет хрустеть всю ночь, пережевывая слюну и траву, точно гальку. Всю ночь мне этого не вынести. - И он снова принялся теребить мочку левого уха.

– Ты сделаешь так, как тебе, черт побери, говорят, - сказал старик.

В тот день Джадсон выкопал канаву рядом с коровой, которую решили привязать к акации, чтобы она не бродила по полю. Затем, когда наступил вечер и когда уже можно было улечься в канаву, старик подошел к двери его лачуги и сказал:

– До утра можно ничего не делать. Пока вымя не наполнится, никто не придет. Заходи ко мне; у меня теплее, чем в твоей конуре.

Джадсон никогда еще не получал приглашения зайти в хижину старика. Он последовал за ним, довольный тем, что ему не придется лежать всю ночь в канаве. В комнате горела свеча. Она была воткнута в горлышко бутылки, а бутылка стояла на столе.

– Приготовь-ка чаю, - сказал старик, указывая на примус, стоявший на полу.

Джадсон зажег примус и приготовил чай. Они уселись на пару деревянных ящиков и начали пить. Старик пил чай горячим и при этом шумно прихлебывал его. Джадсон дул на свой чай, осторожно его потягивал и поглядывал поверх кружки на старика. Старик продолжал прихлебывать чай, когда Джадсон сказал:

– Прекрати.

Он произнес это тихо, почти жалостно, и уголки его глаз и рта тотчас задергались.

– Что? - спросил старик.

Джадсон сказал:

– Шумно ты очень пьешь.

Старик поставил кружку и спокойно смотрел на него короткое время, потом спросил:

– Сколько собак ты убил за свою жизнь, Джадсон?

Ответа не последовало.

– Я спрашиваю - сколько? Сколько собак?

Джадсон принялся вынимать чаинки из своей кружки и приклеивать их к тыльной стороне левой руки. Старик, не вставая с места, подался вперед.

– Так сколько же, Джадсон?

Джадсон вдруг засуетился. Он сунул пальцы в пустую кружку, вынул оттуда чаинку, быстро приклеил ее к тыльной стороне руки и тут же полез за второй. Когда чаинок осталось немного и ему никак не удавалось выудить хотя бы одну из них, он близко поднес кружку к глазам, чтобы посмотреть, сколько их там. Тыльная сторона руки, державшей кружку, была покрыта мокрыми черными чаинками.

– Джадсон! - вскричал старик, и один уголок его рта открылся и закрылся, точно то были клещи.

Свеча вспыхнула и едва не погасла, но спустя мгновение снова загорелась ровным пламенем.