Не имея альтернативы, зануда был вынужден подчиниться. Было видно, каких усилий ему стоит удерживаться от дальнейших вопросов.
Складывалось впечатление, что он страдает жесточайшей формой нервной чесотки вкупе с болезнью Паркинсона и пляской святого Витта. Моего друга подбрасывало, передёргивало, он нервно почёсывался, подпрыгивал на месте. Временами он произносил невнятные междометия.
А я, дабы сохранить остатки душевного равновесия, был вынужден делать вид, что не замечаю его страданий.
Репетиции мы проводили в актовом зале организации с потрясающим меганазванием "ВОДОКАНАЛТРЕСТ". Как я упоминал, у нас не было недостатка в сочувствующих. Одна из многочисленных почитательниц нашего творчества была знакома с сыном директора вышеуказанного учреждения. Благодаря этому "крюку", мы получили роскошную репетиционную "точку".
Денис нас ждал возле дверей. Паша, как и следовало ожидать, впился в него демонически-изучающим взглядом. Я церемонно представил их друг другу. Когда с этим было покончено, Денис сообщил, что его желательно называть Палычем.
– Вообще-то, я Владимирович. А Палыч – производная от барабанных палочек. Так звонче, – улыбнулся он.
– Нет проблем, – заверил его я.
Мы, как настоящие рокеры и заядлые тусовщики, испытывали вполне понятную слабость ко всякого рода "погремухам". И меня, и Пашу смущало, что ни ко мне, ни к нему ничего такого не прилипало. Мы выдумывали себе пышные псевдонимы, а потом забывали на них отзываться.
– К делу, – предложил я. – Мы поиграем, а ты послушаешь, подходит ли тебе всё это кино.
Потом мы с Пашей долго и нудно музицировали. Гость вежливо слушал, зажигая в особо патетических местах зажигалку и размахивая ею над головой. Когда выступление было закончено, Палыч заявил, что его всё устраивает. Музыка гениальная. Тексты – Цой спрячется. И вообще, всё ништяк.
И тут же мой неугомонный гитарист прервал поток лести всяческими заковыристыми вопросами. Его интересовало мнение Дениса о сильных сторонах наших произведений, о слабых сторонах, об их влиянии на подсознание человеков и животных, на половую сферу и т.д., и т.п. Он раскатал такую бодягу со своими вопросами, что я не выдержал.
Коротко завывая и вытирая слёзы, сдерживая все эпитеты, которыми так хотелось попотчевать этого Мюллера в образе музыкантском, я, пошатываясь, удалился в сень кулис.
Там я находился всё время, пока продолжался допрос с пристрастием. До меня долетали обрывки умных фраз, уточняющих замечаний, но меня уже ничто не могло смутить.
– Если этот сбежит, следующего пусть Паша ищет. Бля буду! – думал я. -Просто патология какая-то. Может быть, эти вопросы для него – своеобразная форма сексуального удовлетворения?
Почувствовав наконец, что поток вопросов иссяк, я по быстрячку выскочил из-за кулис и оценил обстановку. Палыч с почтительным изумлением взирал на Пашу, по-видимому, прикидывая, как в таком небольшом человеке может уместиться столько любознательности. А этот
Фрейд недоделанный собирался с мыслями, намереваясь выдать следующую порцию своих вопросцев.
– Паша, хватит! – с нажимом произнёс я.
– Чего ты лезешь? – возмутился зануда. – Мы мило беседуем. Всем очень интересно.
– Всем очень интересно, кроме меня и Палыча.
– Скотина! – с негодованием произнёс Паша. Ты знаешь, что самое страшное преступление – убить мысль?
– Если ты не прекратишь третировать человека, мы убьём тебя! И это будет благодеянием по отношению к мировой общественности. Мы тебя тихо задушим, а труп спрячем здесь под сценой.
– Я разложусь и буду вонять, – гордо заявил Паша. – Ладно, я заканчиваю. Просто хочу кое-что уконкретить.
– Если ты сейчас ещё хоть что-нибудь уконкретишь, мы тебя немедленно укокошим. Понял?
Паша своим молчаливым сопением дал понять, что умывает руки.
Палыч с благодарностью посмотрел на меня и спросил о начале совместных репетиций.
– Да хоть завтра, – с готовностью заявил Паша.
– Я завтра не могу. У меня завтра танцы, – ответил я.
– Какие ещё танцы?
– Бальные. Я записался на бальные танцы. Хочу научиться танцевать вальс и танго.
– Совсем звезданулся! – с грустью констатировал Паша. – А ты не часом не записался на курсы домохозяек? А на курсы кройки и шитья? -
Он постепенно выходил из себя.
– А что тут такого, – вмешался Денис, – не вижу в этом ничего плохого.
– Да, здесь нет ничего плохого, – Паша заводился всё сильнее. -
Только первую репетицию можно назначать через год!
Читать дальше