Ежи Косински - Свидание вслепую

Произошла внезапная вспышка. От мощного разрыва комната дрогнула, пушка подскочила, и из ее жерла поплыл густой дым.

И в ту же минуту в другом конце комнаты закричала женщина:

— Боже! Я умираю! — Все спокойно обернулись в сторону этого крика, очевидно считая его составной частью славянского ритуала. Белокурая матрона начала сползать по стене, потом рухнула на пол. Она была залита кровью, ее платье разметалось, обнажив полоски кожи, свисающие с бедер. Гости в смятении сгрудились вокруг нее. Женщина была без сознания.

Склонившись над пострадавшей, Левантер понял, что ее рана носит поверхностный характер, так как вызвана шариками ваты и лоскутами хлопчатобумажной ткани, которые поэт использовал в качестве холостого заряда.

Но поэт, увидев кровь, впал в панику и бросился к телефону вызывать "скорую помощь". Левантер пошел за ним следом и объяснил, что, поскольку было использовано огнестрельное оружие, необходимо вызвать и полицию. Дрожащими пальцами поэт крутил телефонный диск, набирая номер полиции.

Оператор тут же ответил и спросил имя и адрес.

Страшно нервничая и коверкая слова, поэт ответил наконец с дрожью в голосе. Оператор спросил, что случилось.

Поэт с запинкой пробормотал:

— Женщину подстрелили.

Левантер услышал, как оператор спросил:

— Как подстрелили?

— Пушкой, — ответил поэт еле слышно.

— Чем? — переспросил оператор.

— Пушкой, — ответил поэт.

— Повторите, пожалуйста, по буквам, — сказал оператор, очевидно не веря своим ушам.

— П-У-Ш-К-О-Й.

— Пушкой? — спросил оператор.

— Пушкой, — подтвердил поэт.

— Сколько еще человек ранено или убито? — спросил оператор деловито.

— Только одна женщина ранена, — простонал поэт.

— Какой ущерб нанесен собственности?

— Никакого, — вздохнул поэт.

— Какого рода пушка?

— Старинная.

— Это музей? — спросил оператор.

— Нет, частный дом.

— Пушка в частном доме?

— Да. Фамильная пушка, — промямлил поэт.

— Кто стрелял из пушки? — спросил оператор.

— Я! — ответил поэт, понизив голос.

— Ваша профессия?

— Поэт.

— Поэт? Чем вы занимаетесь?

— Пишу стихи.

— Мы вышлем "скорую помощь", — объявил оператор.

Только при встречах с Ромаркиным Левантер чувствовал, что языку и наследию прошлого остается место и в его новой жизни. Общие воспоминания словно подтверждали необходимость осуществленного ими разрыва со связывающим их прошлым.

Всякий раз во время приезда Левантера в Париж старые друзья проводили бесконечные часы за беседами. Однажды они просидели весь вечер в кафе, а когда оно стало закрываться, отправились в соседний ночной клуб, который только что начал работать. Было занято всего несколько столов, и в баре почти никого еще не было. Официанты озабоченно сновали вокруг, проверяя состояние скатертей и наличие приборов. Парочка проституток прохаживалась взад-вперед между туалетом и небольшим холлом, не сводя глаз со входа. Четверо музыкантов, явно не желая играть для столь немногочисленных посетителей, сгрудились вокруг рояля и лениво настраивали инструменты, дирижер занимался установкой прожекторов.

Левантер попросил посадить их за тихий столик, и они с Ромаркиным прошли через весь бар в дальний угол зала.

Когда официант принес шампанское, включенное в цену за входной билет, Левантер и Ромаркин поудобнее расположились в креслах.

— Как тебе кажется, Лев, — начал Ромаркин, — люди на Западе — хорошие или не очень? Они лучше наших?

Ночной клуб начал заполняться. Шумная компания заняла пять первых столов. Оркестр заиграл, две пары затанцевали.

— Мне кажется, что люди везде хорошие, — ответил Левантер. — Они становятся плохими только тогда, когда попадают на наживку маленькой власти, которой наделяет их государство, политическая партия, профсоюз, компания или богатый приятель. Они забывают, что их власть — всего-навсего как временный маскарад смерти.

К их столику подошла проститутка, приметившая Левантера и Ромаркина, как только они вошли. Она была одета в обтягивающую, подчеркивающую грудь кофточку. Проститутка присела рядом и улыбнулась Ромаркину.

Тэт ответил на ее улыбку, и официант немедленно принес ей бокал и наполнил шампанским. Женщина подняла бокал за обоих мужчин и быстро его осушила.

Левантер решил не обращать на нее внимания, наклонился к Ромаркину и продолжил беседу по-русски. Проститутка слушала несколько секунд, потом прервала: