Павел Сутин - Эти двери не для всех

– Замечательный у вас кофе получается, – сказал Бравик.

Чернов кивнул, мол, все для вас – и кофе, и доклады, и наша профессионально растущая молодежь.

– Алексей Юрьевич, вот что касается вашей эндохирургии, – сказал Бравик, – кто из ваших докторов этим занимается?

– Ну, во-первых, я, – ответил Чернов и извинительно развел руками ("…все на мне, все – сам…"). – Затем Каприн. А больше и незачем.

– И, скажите по совести, как у вас с послеоперационными стриктурами?

– Да как у всех, так и у нас, – честно ответил Чернов.

Они попивали кофе и говорили об эндохирургии. Чернов, это видно было, именно на эндохирургию ставил, видно было, что это его конек. Поэтому обсуждать с ним операции, результаты, осложнения, рецидивы и преимущества одних приборов перед другими было полезно, не впустую, Чернов говорил дельное. И речь у него была хорошая.

Бравик эндохирургией владел средне, в его отделении этим занимались Митя с Гурамом. Но разговор с Черновым был ему приятен, как это всегда бывает, когда собеседники друг другу в цеховом смысле близки и друг друга быстро понимают.

Наконец Чернов встал и пригласил Бравика в конференц-зал.

Конференция заканчивалась. Произнесено было пять-шесть значительных докладов по медикаментозной терапии, как и обещал Чернов, несколько докладов по модному теперь протезированию, с пяток сообщений коротких и рутинных – "опытная группа представлена таким-то количеством пациентов, контрольная группа представлена таким-то… можно смело утверждать, что препарат такой-то есть оптимальное средство…" – и так далее.

Чернов просидел всю конференцию справа от Бравика, в перерыве тоже от него не отходил. Для завершительной речи слово было вновь предоставлено Бравику, он сказал какие-то обычные слова о большой проделанной докладчиками работе, оценил умелую организацию конференции, с глубоким удовлетворением отметил высокий уровень руководства клиникой и не менее высокий уровень областной урологической службы.

Все как полагается.

– Григорий Израилевич, – Чернов наклонился к Бравику, когда тот вернулся в президиум, – сейчас пять, я на всякий случай взял вам билет на восьмичасовой поезд. Подумал – может быть, вы не захотите ночевать в гостинице. У вас ведь билет на утренний?

– Вот спасибо, – благодарно сказал Бравик (совершенно не хотелось ему ночевать в Твери), – конечно, поеду вечерним.

Ей-богу, предупредительности Чернова не было предела.

Доктора расходились, трое молодых людей снимали экран, разбирали слайд-проектор.

Оргкомитет никуда не торопился, профессура курила прямо в зале.

– Банкет? – спросил Бравик.

– А как же? Разумеется, банкет, – твердо сказал Чернов.

На столе президиума перед Бравиком лежал роскошный, с золотым тиснением, приветственный адрес и такой же роскошный кожаный бювар с именной надписью – Бравика принимали по высшему разряду, и банкет без него состояться, конечно же, не мог. И хоть Бравик был небольшой охотник до банкетов, уклониться у него и в мыслях не было. Бравика встретили в Твери с уважением и приязнью, он знал, что должен, хоть и с минералкой в фужере, явственно и громко поблагодарить.

– Алексей Юрьевич… – сзади к ним подошел Каприн. Он был без халата и без колпака, и Бравик не сразу его узнал. – Простите, Григорий Израилевич. Алексей Юрьевич, вы позволите, я вас отвлеку на минуту…

Чернов отошел с Каприным в сторону, взял его под локоть, некоторое время слушал, потом резко сказал:

– Та-ак. Об этом и речи быть не может. Все. Плевать я хотел. А ты это заступничество брось.

Каприн что-то нерешительно говорил в сторону, у него дергалась щека, Бравик слышал только обрывки: "…заявку составлял он… не можем же мы… полтора года работы, Алексей Юрьевич…" – Так! Все! – Чернов поджал губы, отвернулся от Каприна и пошел к столу, возле которого вполоборота сидел Бравик и с любопытством наблюдал эту пару – твердого профессора и вялого доцента.

Каприн несколько секунд смотрел в спину Чернову, потом махнул рукой, жалко сморщил лицо и быстро ушел из зала.

– Что-то случилось? – спросил Бравик.

Чернов выдвинул стул, сел боком к Бравику и нахмурился.

– Это все наши… проблемы воспитания.

Он достал из кармана пиджака пачку "Явы" и закурил.

– А что, если не секрет?

– Вы помните четвертый доклад? Локальная гипертермия?

Бравик кивнул. Доклад он запомнил, приличный был доклад, большой материал, хорошие результаты. Только докладчик какой-то бледный. То есть натурально бледный и с запавшими глазами.