Такэси Иноуэ: Сокровенное желание

– Да вот с наступлением холодов беспокоят боли, – ответила мама, поблагодарив старушку за внимание.

Та сочувственно закивала головой, а потом медленно проговорила:

– И все же с болезнью можно примириться. А тех, кого унесла смерть, уже не вернешь…

Мама как-то рассказывала мне, что военный корабль, на котором плыл младший сын этой женщины, был потоплен и сын ее погиб. Я часто видел из окна, как, сжимая в руках букетик цветов, она ковыляла по дороге в сторону кладбища. Старушка дала каждому из нас по вареной картофелине. В ожидании начала я принялся за угощение.

Наконец занавес раздвинулся. Посреди сцены, весь в черном, склонив голову, стоял иллюзионист. Поправив блестящий цилиндр, он высвободил из-под длинной накидки обе руки и высоко вскинул их, приветствуя публику.

– Начинаем наш аттракцион! – громко объявил он и взмахнул своей мантией. Мелькнула красная подкладка, и – что бы вы думали? – в руках иллюзиониста трепыхались два белокрылых голубя. В зале раздались аплодисменты. Я тоже торопливо захлопал в ладоши.

Из-за кулисы вышла молодая женщина. Прежде чем установить на подставку какую-то посудину, похожую на таз для умывания, она повертела ее в руках, показав со всех сторон зрителям. Затем эффектным движением она достала спички, чиркнула спичкой о коробок и бросила ее в таз. Оттуда тотчас взметнулись языки пламени.

– Ой! – вскрикнула в зале какая-то женщина.

Вот оно, волшебное пламя! Все так просто, даже обошлись без бамбуковой трубки для раздувания огня.

Фокусник неторопливо приблизился к подставке, отвесил поклон, издал какой-то возглас и накрыл пламя футляром, напоминавшим ведро. Пламя погасло.

– Ух, – выдохнула пожилая женщина, сидевшая рядом с нами.

– Посмотрим, во что же превратился наш волшебный огонь, – шутливо произнес иллюзионист и поднял футляр. В тазу сидела белая леггорнка. – Отлично, теперь у нас есть своя курица-несушка.

Леггорнка подняла лапку, и все услышали, как что-то стукнулось о дно таза. Курица снесла два яйца. Вот так фокус! В один миг – и два яйца… Ой, что это? У леггорнки торчал большой красный петушиный гребешок?! Так это петух! Где же видано, чтобы петухи несли яйца? Вместо аплодисментов из зала послышался смех. Иллюзионист сохранял серьезный вид. Он ничего не замечал. У меня от смеха даже в боку защемило. Наконец поняв свою оплошность и смущенно покашливая, фокусник извинился.

– Виновата моя волшебная палочка: отсырела и спутала петуха с курицей.

По залу снова прокатился смех. С довольным видом маэстро отдал петуха ассистентке и, вынув из таза яйцо, воскликнул:

– Продолжаем! Прошу всех повнимательнее рассмотреть это необыкновенное яйцо! – Он зажал яйцо между большим и указательным пальцами и повертел его перед зрителями. Мне казалось, что яйцо ничем не отличается от тех, что несли леггорнки у нашего соседа. Но, услышав, что оно необычное, я и впрямь поверил в это. Иллюзионист положил яйцо обратно в тазик, накрыл его крышкой и, повертев в руках свою черную палочку, дважды постучал ею по крышке. Публика затаила дыхание. Выждав некоторое время, маэстро с ликующим возгласом поднял крышку.

Деньги! Полный таз денег! Значит, действительно это было не простое, а золотое яйцо. Ассистентка обеими руками зачерпывала пригоршни монет и показывала их зрителям. Иллюзионист вытащил из таза кипу бумажных ассигнаций и, громко считая: одна, две, три, бросал их в снятый цилиндр.

Если бы у нас было столько денег! Мы поехали бы в Токио, и там в большой больнице мне вылечили бы ногу, подумал я и повернулся к маме. Приоткрыв от изумления рот, она не отрываясь смотрела на пачку денег в руках иллюзиониста. Вот он поднял высоко вверх последнюю бумажку и выпустил ее из рук. Ассигнация покружилась, словно лист, сорвавшийся с дерева, и плавно опустилась на сцену. Все зааплодировали.

– А теперь мы продемонстрируем силу гипнотического воздействия, – объявил иллюзионист, зажав свою палочку под мышкой. Зал загудел. Гипнотизер обвел взглядом ряды публики. Голоса начали стихать. Еще взгляд – и воцарилась полная тишина.

– Вот ты, пожалуйста. – Палочка указывала прямо на меня. – Да-да, прошу тебя сюда! – пригласил меня иллюзионист. Раздались аплодисменты, послышался свист. Я не знал, что делать, и повернулся к маме, глазами моля ее о помощи.

– Прошу прощения, но мальчик не может ходить… Вам лучше пригласить кого-нибудь другого, – извинилась она.

Я с облегчением поднял голову. И тут иллюзионист стремительно шагнул в своем развевающемся плаще прямо в зал, подхватил меня на руки и, запахнув в плащ, отнес на сцену. Усадив меня на стул, он спросил: