Наташа Королева: Мужской стриптиз

– Да. Нет. Слушайте меня! Резюме, вашу кассету с выступлением, фото в плавках и крупный план… все вместе перешлите в мой нью-йоркский офис, ясно?

– Алло? Нет, не я. Вас встретит гардиан из вашего шоу. Мы вылетаем в четверг, билеты заказаны.

– Кто? Кто это?! Нет, силовиков не берем… Всех благ!

Щелчок замка.

– Настя, что ты натворила?!.

Я смотрю на него и не могу трезво думать. Это тот самый человек, который десять лет назад кидался к моим ногам. Это тот самый человек, которого я позавчера обнаружила с девками из «Миража».

Если бы он спросил сейчас: «Настя, тебе плохо? Настя, хочешь, плюнем на все, и уедем, и плевать на контракт?…»

Но он спросил, что я «натворила». И я осталась одна.

Лейтенанту Сергею Кушко двадцать три года.

Не хочется жить. Сегодня ночью умер его ребенок.

День начался, как рваная лента кинохроники. Вьюга скулила, темно-серые тени метались над серыми сопками, мерзкий снег бил в лицо, заглушая визгливые звуки гимна. Боевой расчет нахохлился, сутулыми воробьями солдаты разбежались по машинам. Лейтенант механически поворачивался, как автомат, подносил руку к фуражке, дублировал щелчки команд.

– Экипажу – занять места!

– Расчету – доложить о готовности…

А ведь совсем недавно казалось, что кубик собирается просто. Совсем недавно город Петра встречал его золотом и медью. Золотые шпили соборов втыкались в небо, медные трубы оркестра приветствовали стриженых абитуриентов. В названии учебного заведения, куда вела его судьба, грозно звенело слово «космос»…

Но не только слово обязывало стать «академиком». В далеком Архангельске результатов поступления ждал отец, полжизни не снимавший погон.

Отец дождался.

– Ррраввняйсь!.. Ирррна!.. На середину!

И сердечко звонко колотилось в груди от дробного уханья тысяч сапог, и генеральские лампасы перед замершим строем, и матери тянут шеи в задних рядах, и скрип портупей, и нежные платья подруг…

Как может не нравиться в Академии потомственному офицеру? Как может не нравиться здесь человеку, который с первых дней стал получать лучшие оценки по строевой и физподготовке!

Идеологические нестыковки возникали ежедневно, но не воспринимались всерьез. Зато от зубов отлетали тактические дисциплины, зато награждали на стрельбах и вручали вымпел за лучшие оценки по химзащите. Однокурсники списывали конспекты, ведь изящный почерк выработался еще в художественной школе, а замполит, ругая их компанию за очередные проделки, вздыхал: «Эх, Кушко, а ты-то, старательный курсант, армейская жилка, как затесался к разгильдяям?»…

А может быть, его мировоззрение и треснуло под напором общественной деятельности? Когда курсовой офицер предложил выбрать редколлегию, Сергей первый поднял руку.

– Здорово у вас получается, – похвалил курсовой, рассматривая обличительные рисунки. На одном рисунке нерадивые бойцы подло читали художественную литературу. На другом – нагло распевали неуставную песню.

К четвертому номеру боевого листка Сергей уловил всю выгоду от работы в редколлегии. Стало легко отлынивать от построений, уборки территории и даже чистки картошки. Еще легче стало выбить у курсового увольнительную в город. Увольнительными его не баловали. Несмотря на хорошие оценки и расположение начальства, он нарушал дисциплину не реже других.

– Что, нашел себе место за печкой? – старшина злобно косился на раскрашенные боевые листки. Он предпочел бы видеть курсанта Кушко с ломом или с лопатой, на фоне самого твердого и грязного сугроба.

– Я от службы не прячусь! – всерьез обиделся Сергей. – Если тебе нравится махать лопатой в снегопад, то это не служба.

– Будешь учить меня, где служба? – побагровел старшина. – Майору объяснишь, где ты был после отбоя!..

– Жалуйся на меня кому хочешь. Пошли вместе, спросим майора, что важнее для офицера – оценки по физике или лопата со снегом?!

Старшина только скрипнул зубами. Против отличных оценок по физике возразить было нечего…

Как-то раз, изображая очередную неряшливую тумбочку, Сергей увлекся и пририсовал к ней женские ноги. К ногам постепенно приложилось все остальное, в вызывающе раздетом виде. Получилась сексапильная мулатка, почти верхом на тумбочке дневального, в обнимку с АК-47. За раскрашиванием мулатки оформителя и застал начальник курса.

– Ого! Это ты изобразил? – облизнулся комбат, разглядывая доморощенное порно.

– Это так… случайно… больше не повторится.