Джеймс Данливи - Волшебная сказка Нью-Йорка

— Нет.

— Очень просто. Женщина и в самом деле кажется вам красивой, если вас тянет поцеловать сиденье ее толчка. Всего хорошего. Остерегайтесь придурков. Эй, погодите минуту. Знаете, что такое бог.

— Нет.

— Бог это ваши желания. А каковы ваши желания. Побольше задниц и побольше денег. Вот это и есть бог, много задниц и много денег. Всего хорошего. Трепака тоже остерегайтесь. Его, кстати, и через рот можно получить. Погодите минуту. Знаете, я холостяк. Трех подружек похоронил. И сам должен был умереть уже три раза. А как вы думаете, почему я не умер. Потому что всегда говорил женщине, что ей следует делать. Всего хорошего. Нет, погодите минуту. Не забывайте. Главное, следите, чтобы к вам придурки не лезли. Знаете, почему. Потому что с одним из них вы только что познакомились.

В тот день Чарли подвез меня на мою тенистую боковую улочку. По Пятой авеню. В потоке желтых таксомоторов. Люди ждут. Швейцары дуют в свистки. Люди стоят под дверными навесами. Средь молний, грома и ветра. Заворачивающего изнанкой наружу парковую листву. Город промыло дочиста. Пыль и копоть снесло в водостоки. Можно накладывать заново. А я заползаю в свою конуру. И включаю купленный мной телевизор. Последить за придурками.

Взялся исполнять совет доктора Педро. Хватило на несколько минут. Отвернул ковер. И принялся отскабливать пол. Чуть не задохся от пыли. А на следующий день меня вызвал к себе Говард Гау.

— Что с вами происходит, Кристиан. Мне то и дело на вас жалуются.

— Я очень сожалею, мистер Гау, но похоже, путь наверх оказался для меня крутоват.

— Давайте поговорим откровенно, Корнелиус. Мы все здесь одна команда. Спросите себя сами. Отдаете ли вы нашему делу все свои силы. Может быть, словотворчество это не тот вид деятельности, который вам в настоящее время требуется. Что вы скажете о торговой сфере. Я знаю, вы человек хладнокровный и умеющий ясно выражать свои мысли.

— Да, пожалуй, это мои сильные стороны.

— Но способны ли вы к напряженной работе, Кристиан. Достаточно напряженной, чтобы освоиться с торговлей среди вихря непрестанных изменений. В условиях постоянного возникновения новых рыночных концепций.

— Мистер Гау, честно говоря, в настоящую минуту я навряд ли смогу продать даже шланг, насос или вентиль пациентам сумасшедшего дома, которые затеяли сооружать для своего заведения движок, а он у них загорелся, и теперь они сооружают новый, чтобы потушить тот. Я подвел моего прежнего нанимателя под иск о полумиллионной компенсации за причиненный ущерб.

— Это вы лихо, Корнелиус, что лихо, то лихо. Надеюсь, с нами вы так поступить не собираетесь.

— Нет-нет. Я это к тому, что проку от меня черта с два дождешься.

— Да ну вас. Быть того не может. Знаете что, отдохните пару деньков. А когда вернетесь, я вас введу в курс дела насчет торговли. Но Корнелиус, будьте со мной честны. Могу ли я всецело положиться на вас по торговой части. Вправе ли я надеяться, что из вас получится напористый работник, способный ради заключения сделки перерезать конкуренту горло, способный, покинув это здание, землю рыть в поисках новых сфер приложения. В сущности, все что от вас требуется, это просунуть ногу в нужную дверь и не позволять ей закрыться. Вот только сможет ли человек, вроде вас, стерпеть пару пинков по лодыжке. При существующем в настоящее время широком спектре деловых возможностей вам придется максимально напрягать все ваши способности. Не обманите мою веру в вас. В отделе жалуются, что каждый день, стоит им оглянуться, они видят вас, наблюдающим через окно за демонтажом здания напротив. Конечно, такое зрелище любого заворожит. Я и сам — видели вчера, малый один мотался на балке, господи, смотреть было страшно, под ним пятьдесят этажей, а он работает да еще и какой-то чертов сандвич жевать ухитряется. Я даже лицо руками закрыл и подглядывал сквозь пальцы. Говорят, они нанимают для этой работы индейцев-могавков.

Четыре дня я не показывался в конторе, и каждый день отправлялся после полудня на поиски какой-нибудь бабы. Наконец на выходе из парка присмотрел одну подходящую, со здоровенными сиськами. Пока я собирался пригласить ее выпить со мной содовой, она сама спросила меня, где тут переправа на остров Стэйтен. Я открыл было рот, чтобы сказать ей, как я рад, что она задала мне этот вопрос, но не смог произнести ни единого слова. Потому что увидел прямо за ее головой газетный киоск, а в нем газету с заголовком.

Девушка ждала ответа, а я стоял, как оглушенный. Пока, наконец, дар речи не вернулся ко мне, и я не указал ей на стопку газет. Сказав, это я. Она отступила на шаг. И я взмолился.