Дмитрий Бавильский - Ангелы на первом месте

Макаровой – польза: можно ещё честно, с осознанием собственной правоты, занимать это ценное вечером место.

Между тем народу за угловым столом прибавилось. Последними пришли, взявшись за руки, настоящие романтические влюблённые, которые затесались к пирующим тихой сапой, не обращая ни на кого особого внимания. Макарова снова принялась читать Акунина, проглотила несколько страниц, принесли оливки, пиво, даже пепельницу сменили…

Когда в дверях показался невысокий, коренастый мужчина в красивых очках, начинающий лысеть, но ещё не потерявший былой привлекательности, одетый стильно, но не броско, Макарова, случайно оторвав глаза от романа, поняла: это – он.

Игорь, Царь, _tchar, _ __друг невидимый, незримый, про которого она знала так много, почти всё знала, хотя никогда и не видела вживую.

Но сердце ёкнуло, подсказало, заметавшись где-то там, в таинственной своей глубине. Макарова во все глаза смотрела на пришедшего, который близоруко щурился даже в очках (так, отмечала она, залысины, седые волосы, густые брови, сросшиеся на переносице, ямочка на подбородке), потирал руки, в предвкушении встречи с друзьями.

Как она и угадала, он уверенно пошёл к распоясавшейся к углу компании жж-жителей, и встретили его с почётом и уважением, которое до той поры не оказывали ни одному из пришедших. Макаровой это понравилось, не скрывая любопытства, она разглядывала Игоря (неужели же это всё-таки он?!), как он деловито садится (место за переполненным столом обнаружилось мгновенно), здоровается со всеми присутствующими, улыбается немного застенчиво, но уверенно и как-то твёрдо. Хотя в чём заключается эта твёрдость, Макарова объяснить не смогла бы даже под угрозой расстрела.

И тут её окликнули, громко, по имени, на весь зал, Макарову едва не парализовало – от смущения и страха быть разоблачённой. Как если огненные буквы с декларацией о её тайных намерениях прошелестели над головами завсегдатаев и прилепились на её высоком лбу. Макаровой показалось даже, что на мгновение в кафешке зависла пауза и все повортили на неё удивлённые взгляды. Столько внимания сразу!

Ей показалось, что потолок сейчас обрушится или земляной пол уйдёт из-под ног. Макарова вжалась в стул, не в состоянии сделать минимального движения пальцами, вдруг почувствовала свои ноги, а следом и всё тело, его очертания – живые, трепетные…

Она даже не могла повернуться к окликнувшему, сидела словно заворожённая; мысли, как испуганные тараканы, когда ночью включаешь на кухне свет, кинулись врассыпную, пепел на кончике сигареты нарастал, как при ускоренной съёмке, а она не могла его скинуть, обрыв плёнки…

Вместо того, чтобы вычислить, кто бы это мог быть, потому что голос такой знакомый…

Димка Шахов! Вот кто это был.

– Ну, ты и гад, – только и смогла выдохнуть вместе с табачным дымом

Макарова, когда улыбающийся Шахов подошёл ближе.

Отчего-то ей стало важным взять инициативу на себя: словно не было никакого обвала, словно бы ничего не случилось: ну, подумаешь, сидит

Макарова в кафе, что уж ей, выйти и развлечься нельзя?!

– А что ты сразу ругаться? – Настроение у Шахова было развесёлое, игривое даже. – Будто на стрёме стоишь…

И он рассмеялся. Макарова решила сменить тему.

– А ты сюда какими судьбами?

– А мы тут с ребятами собираемся о судьбах планеты погуторить.

– Поня-я-я-ятно, – протянула гласные Макарова и тут же задумалась. -

Так у тебя тоже "Живой журнал" имеется?

– В Греции всё есть, – уклончиво ответил Шахов и помахал кому-то за угловым столом.

Макарова проводила его жест пристальным взглядом.

– Ну, что ж, иди, коль пришёл. К ребятам-то. Ждут ведь поди…

– Ничего, подождут ещё немного. А я с тобой пока посижу, вон у тебя места сколько.

– Подожди, – не поняла Макарова, – так, значит, у тебя, горемычного, тоже свой "Живой журнал" имеется?

Шахов молча кивнул.

– И какой же ты используешь ник?

– "Хоккей", когда-то я входил в юношескую сборную России по хоккею.

– Правда?

– Обрати внимание на форму носа. – Шахов развернулся в профиль, отдалённо похожий на силуэт с древнеримской монеты. – Память об игре с магнитогорским "Металлургом", видишь?

Макарова сделала вид, что, да, героическое прошлое Шахова не осталось незамеченным.

Теперь настало время удивляться Шахову.

– А ты откуда про "Живой журнал" знаешь?

Макарова загадочно улыбнулась.

– Нет, правда, я не понял. – Шахов задумался, догадка осветила его древнеримское лицо, и он засиял. – А-а-а-а, так ты тоже из наших ?