Дмитрий Бавильский - Сделано в ССССР Роман с китайцем

Места всем хватит. Небо, море, облака…

Да, обещал этому парню из вытрезвителя… Садовнику Гоше. Суд над

Женей к тому времени закончится, в счастливом исходе дела Олег не сомневается – соответствующая запись внесена в реестр. Можно и Женю взять, чтобы знал, кого в молитвах поминать… Чтобы помнил. Пусть отдохнет после сизо парниша…

Само собой, Аки. Само собой, секретарша, досконально знающая его привычки. Впрочем, укомплектацией штата слуг занимается рыжий

Шабуров, знаток людей и специалист по системам наблюдений. Олег рассматривает план острова. До времени "х" осталось чуть больше месяца. Самолет уже зафрахтован.

Вот большой дом. Гм, дворец. Это для самых близких. Домик для гостей, куда заселяется оркестр. Озеро. Гора, возвышающаяся ровно посредине, резко обрывающаяся со стороны моря: отсюда открывается феерический вид на закат. Гагарин пока не видел, но Аки летал, сфотографировал, отчитался. Потом отчитался и рыжий Шабуров. Все комнаты Дворца оснащены видеокамерами. Олег не отказывает себе в удовольствии слушать то, что о нем говорят другие люди. Всю жизнь мечтал. Мечты осуществляются. В детстве завидовал человеку-невидимке: вот бы так. А, оказывается, можно.

Жизнь сделала круг. Снова, под тусклой лампой в коридоре холостяцкой квартирки, откуда есть пошла новейшая история гагаринская, Олег перебирает адреса и телефоны в замусоленной записной книжке. Снова ищет, кого облагодетельствовать собственным вниманием.

В новорусском отеле просторно и стерильно. От него, несмотря на роскошь и комфортабельность, быстро устаешь. Большие окна и огромные комнаты, ковры на мраморном полу, скрадывающие шаги, и деревья в кадках заставляют ловить себя на ощущениях, что ты – на сцене и тебя видно со всех сторон света. Не уверен, есть ли в президентских апартаментах сквозняки (вроде бы все законопачено, шум улицы не проникает), да только постоянно кажется, что воздушные коридоры освежают лицо, запутываются в штанинах, ластятся к груди, пытаясь пробраться за рубашку.

Назначил встречу Дане в городе (о безбородовском визите ни слова, точно и не было, живем как жили раньше – Гагарин уверен, что бывшей жене олигарх не являлся тенью призрака), в дорогом ресторане – веранда на крыше, вид на широкую площадь, залитую-облитую огнями да рекламами, словно ореховый пудинг облепиховым вареньем. Странно чувствовать гири на руках, точно ты носишь здоровенные сумки, уже даже не с прошлым, растворившимся где-то внутри, а с настоящим, его законченностью и одновременной неопределенностью. Гагарин едет в автомобиле на встречу, за стеклами дорогого авто проплывают улицы, отмытые до невротического блеска. Несмотря на то что январь в самом разгаре, снега почти нет, повышенная влажность и переменчивая облачность, немногочисленные люди без лиц (их черты съедают сумерки) жмутся к стенам.

Пассажиру вполне комфортно, тепло, плюс легкая стереофоническая музычка и запах богатства, распространяющийся из пластиковых пор, но почему же нет тебе, ездок, покоя? Уюта? Все складывается как по маслу, так, как "доктор прописал", желания осуществляются, чего же более? Но мнится невидимая зубная боль, насквозь пронзающая все мироздание. Зубы не болят, но мир ломит и ломает внутреннее напряжение, предчувствие неизбывной муки, песка, скрипящего на передних резцах.

Устал-устал, нужен покой. Нужно поскорее. Февраль ожидается длинным, невыносимым. Дана щебечет птичкой, крутится возле зеркала.

Интересно, как она умудряется все время пребывать в хорошем настроении? У каждого человека есть тайна, множество тайн, вопрос только в том, хочется их разгадывать или нет. Для этого люди и живут вместе – чтобы в один прекрасный момент почувствовать, что понимаешь того, кто рядом…

За ужином (модный ресторан, редкое место, где музыка позволяет разговаривать) обсуждаются детали предстоящей поездки на Цереру. В

Беловодье. Дана отвечает за "культурную программу". Она тоже хочет взять друзей. "Нужных людей". Модных персонажей. Она расспрашивает

Олега, которому все равно (места хватит), сколько людей можно взять на остров. Гагарин слушает рассеянно, словно параллельно думает думу, важную и густую. Но ничего подобного – в голове пусто и сквозняк, как в президентских апартаментах, и довлеет вид из окна на правительственную реку, по которой постоянно мчат отчужденные автомобили.

Олег видит внутренним зрением этот стремительный пейзаж, именно он и заменяет мысли. Дана списывает рассеянность на волнение, они быстро расстаются. Она едет к себе, он возвращается в маленькую квартирку