Борис Екимов - Предполагаем жить

И тут же осенило Ангелину иное:

– Илюша, но ты же еще не видел дом нашего Красавчика. Он тебе не показывал свой дом?

– Завтра обещал показать, – принял тетушкину игру Илья.

Но Ангелина вовсе не шутила.

– А мы сейчас, – шепотом произнесла она, – тебе покажем.

Потихонечку. Не будем ему ничего говорить, тревожить, просто поглядим.

На нижней, закрытой веранде – высокой, просторной и светлой – размещалось немалых размеров деревянное строение, видом своим точь-в-точь повторявшее хозяйский дом: два этажа, чешуйчатая красная крыша, просторный балкон, двери да окна и даже тарелка телеантенны и аппараты сплит-системы. На балконе кошкиного дома стояли кушетка, мягкие кресла, небольшой телевизор на подставке.

– Его, кажется, нет… – прошептала Ангелина. – А может, он в гостиной прячется или в спальне. Конечно, он обиделся. Не надо было про собак говорить, – упрекнула она мужа.

Тимофей лишь руками развел:

– Виноват…

Илья, видевший такое кошачье жилище впервые, не скрывая удивленья, разглядывал его:

– Вот это да… Какой замечательный дом. И сплит-система работает?

– Конечно, – ответила Ангелина. – Красавчик ее включает, когда ему нужно.

– Геленька… – изумился муж.

– Да-да. Ты просто этого не видишь. Красавчик очень умный.

– Нашему Степану такое и не снилось, – вспомнил Илья своего старого кота.

– Слава богу, в Москве стали серьезно относиться к домашним животным. Появились хорошие магазины, – рассказывала Ангелина. -

Вовсе не обязательно теперь летать в Лондон хотя бы за приличным ошейником. Появились приличные клиники. Хотя нам еще далеко… Ты вот говорил о собаке, – обратилась она к мужу, понизив голос. -

Пойдемте, а то он услышит, совсем обидится. – И уже на воле принялась мужу внушать: -

Ты говорил о той-пуделе. А ты знаешь, что Колкеры своего пекинеса стричь отправляют в Японию? Да-да… А оздоровительные процедуры – только в Швейцарию. С собачками пока очень трудно. Одежду приличную не купишь для зимы, для осени. О белье не говоря. На Рублевке магазин единственный приличный. Но что в нем? Ошейник за три тысячи долларов. Поводок. Это все мелочи. А если серьезно…

– Да-да… – поддержал ее Тимофей, подмигивая племяннику. -

С этим у нас большие трудности.

– Ну вот. И тогда нечего эти разговоры заводить, беспокоить

Красавчика. Я бы сама не против завести, например, шарпея. Но как подумаю, – ужаснулась она, – сколько будет забот. Хорошего шарпея надо искать только в Англии. Пусть дорого, но знаешь, что это настоящий шарпей, а не какая-нибудь дворняга с помойки. Ты согласен,

Тимоша?

– Конечно, Геленька, – успокоил ее супруг, но, почуяв заботы немалые, по возможности оборонился: – Надо с Красавчиком посоветоваться, как он отнесется.

– Да, да… Красавчик… У него такой сложный характер. Тем более у него возраст переломный. А кто поможет? Нет у нас хорошего психолога для животных. Одни ветеринары, а психолога нет. Просто ужас… Новая манера: ничего не скажет, уйдет куда-то на целый день. И думай что хочешь. Где он? Что с ним?.. Красавчик, Красавчик! Ты где?!

– Может, он подружку завел? – сообразил Тимофей. – Как-никак юноша в расцвете лет.

– Какую еще подружку? Почему я об этом не знаю?! – возмутилась

Ангелина. – Красавчик! Немедленно домой!!

– Красавчик, Красавчик! – хором взывали.

Но тщетно.

Новая усадьба была просторной: газоны, стриженые бордюры, хвойники, розы, высокие лилейники, водопады петуний – пахучий цвет и сочная зелень. Солнечные лужайки, фонтан с круглым бассейном, говорливый ручей, альпийские горки. Скамейки и плетеные кресла на солнцепеке, в тени. И погреться, и спрятаться, тем более коту, пусть даже большому, такому, как Красавчик. А уж если через забор маханет, тогда и вовсе ищи его да свищи: ведь вольному – воля.

Еще вчера Волга синела, лаская взгляд, у берегов, на отмелях, золотясь и переливаясь по песчаному дну солнечной сетью. Сочной зеленью, серебром отливала листва прибрежных кустов и деревьев. На луговинах сиял многоцветный ковер кашек, чабра, зверобоя, клевера, других трав. Ветер пахнет – и медовый дух голову кружит. Рай земной или просто – красное лето.

Но подул северный ветер, нагоняя низкие тучи. Косматые, сизые, с седым подбоем, они день и другой тянулись чередой бесконечной. То и дело шел дождь: холодный ситник, а то и вовсе – ледяной ливень.

Лето спряталось. Сумрачный лес шумел тревожно. На Волге, по свинцовой воде, бежали и бежали сердитые волны, оставляя на мокром сером песке грязную ноздреватую пену да спутанные косы водяных растений. Не то что купаться, глядеть на воду было зябко. В сосновой роще – сумрачно, сыро, холодная капель.