Борис Екимов - Предполагаем жить

Катя Матвеева, 4 года… 133 600 рублей.

Вася Коваленко, 3 месяца… Его спасет срочная операция… 84 000 рублей.

Равиль Азнакаев, 9 месяцев… 150 400 рублей. Нельзя терять времени.

Ему еще можно помочь.

Костя Данилкин, 8 лет… Откладывать операцию уже нельзя. Это единственное средство для спасения жизни".

Илья глядел, читал, вглядывался в детские лица. Мальчик, похожий на

Андрюшку, виделся ему живым: вот-вот моргнет, улыбка затеплится, шевельнутся губы.

Если бы… Если бы у Ильи были деньги, хоть какие-то, он бы тотчас отдал бы не раздумывая. Он был по натуре человеком добрым и мягким.

А еще – он совсем недавно стоял на грани жизни и смерти и потому понимал осязаемо, что значит расставание с жизнью.

Уронив голову на стол, на руки, Илья замер, прикрыв глаза. Но все равно видел лицо мальчика.

Мать вошла в квартиру и в комнату неслышно и, подумав, что сын заснул у компьютера, хотела выключить аппарат.

Илья вскинулся и заговорил быстро, горячечно:

– Мамочка, помоги. Я не хочу, чтобы он умер. Господи… Да он только жить начинает! Я прошу тебя. Он так похож на Андрюшку. Но дело не в этом… – Он говорил взахлеб, подступали слезы; и в глазах и в голосе

– боль нешуточная.

Он показывал на экран компьютера, он газету протягивал.

Мать все поняла и сказала:

– Успокойся. Сделаем. Я обещаю. Успокойся, пожалуйста, милый, – попросила она, выключая компьютер и принимая из рук сына газетный лист с просьбой о помощи. – Все будет в порядке, Илюша. Обещаю тебе.

Пошли на кухню. Я приехала пообедать и тебя повидать. Ты ведь сегодня улетаешь. Я все поняла, – еще раз твердо повторила она. – Мы все сделаем. И больше не надо об этом. Пожалуйста… Расскажи, как съездил. Что там и как?

Илья поверил матери и начал рассказывать о поездке: о бабушке, о малом Андрюшке, о рыбалке, о старой слепой Чурихе, которая приняла его за доктора Хабарова и просила вылечить. Про главное и больное он не стал говорить, жалея мать.

Это было всего лишь два дня назад. Но нынче, у тетушки Ангелины, прежде чем отправиться спать, Илья сел у компьютера, нашел сайт rusfond.ru, открылась страница, на экране появились детские лица и текст: "Перед Вами письма простых людей… Перед Вами – лица детей…"

Но, слава богу, мальчика, так похожего на племянника Андрюшку, двух лет от роду, синеглазого, с пороком сердца, на экране не было. Слава богу. И спасибо маме.

В спальне, с открытой настежь балконной дверью, в постели своей,

Илья заснул сразу, лишь подушки коснувшись.

И так же легко проснулся, когда утреннее низкое солнце желтыми лучами вломилось в комнату через окно и раскрытую дверь.

А внизу, возле дома, по садовым дорожкам уже бродил Тимофей. Илья спустился к нему.

– Забыл… Какую-то розочку Геля мне приказала утром посмотреть и понюхать. Очень красивую. Она спит, – сказал он о жене. – Возилась со мной долго. Спину мне растирала. А я по привычке рано встаю. Но завтракаю позднее, а ты, если хочешь…

– Нет, нет… – отказался Илья. – Погуляем. В сосновой роще, – вспомнил он утро вчерашнее.

Они вышли через садовую калитку; сосновая роща встретила их утренним густым горьковатым настоем словно не воздуха, но живительного пития.

По мягкой хвойной подстилке тропкою, а потом напрямую они неторопливо шли, одинаково осязая и принимая простые радости летнего погожего утра.

– А вот муравейник… – сказал Илья.

– Проснулись. Работнички… – коротко одобрил Тимофей муравьиную жизнь и глядел на нее завороженно.

Склониться над муравейником; отколупнуть от соснового золотистого ствола каплю пахучей смолки; остановиться, глядеть, как высоко, далеко светят небесная синь и бель облаков в прогалах сосновых вершин; на опушке радоваться порханью бабочек и радужному сиянью стрекоз, греясь вместе с ними в утреннем солнце, – разве не счастье?

Из зеленого сумрака – на солнечную поляну и снова под зеленую сень.

Словно остановилось время.

Но оно текло неприметно. И вот уже голос Ангелины зовет и зовет их.

Пришла пора возвращаться.

– Как хорошо погуляли… – вздохнул Тимофей, словно уходя из какой-то иной жизни снова в нынешнюю.

Не в пример вчерашнему дню, сейчас он выглядел здоровее, моложе: походка легкая, разгладились морщины лица и спина не тревожит.

– Так и надо – каждый день гулять и гулять утром, – внушал Илья. -

Такое место, такие сосны…

– Рано уезжать приходится. Работа… – оправдывался Тимофей.

– Сколько можно работать? – искренне жалея уже немолодого дядюшку, спросил Илья. – Просто жить надо. Это так прекрасно. Проснуться утром и идти гулять в эту рощу. Спокойно, неторопливо… Сосны, небо, река, поляна, муравьи, птицы. Сколько всего!