Ладно. Троллейбус наш повернул на Загородный. На остановке возле пожарной каланчи вошел некто и сел рядом. Я книгу листаю; не прошло и минуты, как он подает голос: “Что-то интересное… Судя по всему что-то суворинское… Или нет?
Маркса?.. ”
“Энгельса! ” – обрезал я довольно-таки грубо. Но он не обиделся. “Понимаю. – Он дал мне понять, что ценит юмор.
– “Анти-Дюринг ” в переводе Ве ры Засулич ”. Не обиделся – и блеснул эрудицией.
Я посмотрел на субъекта: зрелых лет, худощав, гладко выбрит. Он неприятно – неприятно доброжелательно – улыбался. И еще: несмотря на жару, был он в костюме. И костюм был с иголочки.
Скрывать я не стал, пусть знает: “Я никого не ем ”.- “Вы?
” – “Нет, это название. – Я закрыл книгу и показал обложку. – Видите? “Я никого не ем ””.
“Зеленковой. Ольги Константиновны Зеленковой, – сказал мой сосед. – Как же не знать… 365 вегетарианских блюд…
Петербург, тринадцатый год, если память не изменяет… У вас третье издание? ” – “ Понятия не имею ”.- “А вы на титул взгляните ”.- “Третье, третье ”.- “Зеленков редактировал, Александр Петрович, супруг Ольги
Константиновны, известный врач в свое время…” – “Вот как? ” – поразился я необыкновенным познаниям. “Он, он ”, подтвердил незнакомец. “ А я и не знал ”. (И знать, честно говоря, не хотел.)
“У вас редчайшей сохранности экземпляр. Просто редчайшей
”.- Я заскромничал: “Корешок поврежден ”.- “ Пустое! – энергично возразил мой попутчик. – Это же поваренная книга, вы понимаете? Поваренная! Часто ли вы видели поваренные книги в издательских переплетах? ”
“Никогда не видел, – честно сознался я.- Только эту ”.
“И неудивительно! Такого рода литература до дыр зачитывалась. Елена Молоховец на аукционе дороже Ахматовой идет прижизненной, почти как Чехов с автографом! А все потому, что в издательском переплете. Это Елена-то
Молоховец! Она в каждом доме, у каждой хозяйки была, и где теперь ее переплеты? Нет, нет, берегите свою Зеленкову, такой экземпляр, я вам просто завидую. Разрешите? ”
Я хотел ему дать книгу в руки, чтобы полистал, если хочет, но он брать и листать не стал, а лишь прикоснулся к обложке двумя пальцами, тогда как “Я никого не ем ” по-прежнему держал я. Мне стало смешно. “Возьмите, не бойтесь ”.- “Да? Вы разрешаете? Знаете, там у вас, я видел, печать какая-то… на титуле… Разрешите взглянуть? ” – “ Сделайте милость. Это первого владельца, наверное ”. “Какая прелесть! Какая прелесть! – Он внимательно рассматривал печать на титуле. – Какая прелесть, однако! ”
Печать же (однако) была самая обыкновенная – овал, по краям надпись: “Кабинетъ для изученiя массажа и лечебной гимнастики ”,- а в середине:
“ П. Я. Струцъ ”.
“Уж не родственник ли ваш? ” – спросил я попутчика.
“Родственник, да не мой ”.- “А чей? ” – “Откуда ж мне знать? – проговорил незнакомец, возвращая книгу. – Вам лучше известно. Я думал, что ваш. Но не ваш. Вижу, не ваш.
В принципе все люди родственники. И вы, и я”.- “Но вы сказали “ какая прелесть ””.- “Просто я от печатей, от книг с печатями, сам не свой. Страсть такая во мне… книги с печатями. Я их, знаете ли, коллекционирую… Каких у меня только нет их… с печатями. Извольте ”.
“Долмат Фомич Луночаров
Общество друзей книги ”,
– прочитал я на визитной карточке.
Значит, не сумасшедший. Как будто. А то уж подумал. Все может быть.
“ Вам выражение “ маргинальная сфрагистика ” о чем-нибудь говорит? ” – спросил Долмат Фомич Луночаров. “Нет, ни о чем ”.- “Сфрагистика – это наука о печатях, позвольте напомнить, вообще о печатях. А маргинальная сфрагистика – то, чем я занимаюсь. Моя тема ”.
Я почтительно промолчал.
“Есть у меня Пушкин брокгаузский, великолепнейшее издание… А печать? Не догадаетесь: “Всесоюзный Совет рабочих точного машиностроения. Библиотека завкома имени
ОГПУ”. Как вам нравится?” – “ Редкий, должно быть, экземпляр ”,- сказал я уклончиво. “Еще бы. Ваш тоже редкий
”.- “Вообще-то это не моя книга ”.- “Я сразу понял ”.- “
Почему? ” – “Для приверженца безубойного питания у вас не тот цвет лица, извините. Вы сегодня жарили что-то на свином жире, бьюсь об заклад ”.- “Верно, картошку… ” -
“А вчера, не хочу вас обидеть, пили портвейн. Молдавский.
Где вы только достали его? Все спирт “Ройяль ” пьют ”.
“ Потрясающе! ” – вымолвил я, без дураков потрясенный, ибо действительно был угощаем вчера молдавским розовым.
“Очень был бы признателен вам, – продолжал Долмат Фомич, – если бы вы нашли возможным позволить мне переснять как-нибудь титульный лист этого замечательного экземпляра
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу