Автор неизвестен - Юность компьютерщика

И уважать его стремления, взгляды и привычки. Все остальное приложится. Само собой. И всегда получится так, как надо…

Во сне Димка снова видел Диану. Будто в радужном ореоле, они были рядом, обхватив друг друга, крепко целовались. Им никто не мешал и оба были безмерно счастливы…

Но открыв глаза, он с досадой понимал всю иллюзорность сладостных видений. Лишь приятель томно сопел подле него мертвым сном. Лишь едва зажившие раны на ладони, пропахшей ее одеколоном, с тоской напоминали о ней.

Глаза смыкались, сон накатывал снова, обращаясь кошмаром.

Диана вновь возникала перед ним. Путь к ней в подвальном коридоре преграждали Аля с Никой, косматые, с мётлами, как у бабы

Яги. Выкрикивая несуразные оскорбления. Он бежалостно хлестал обеих толстым пучком пестрого провода МГШВ. Но те отступать не собирались, упираясь на месте.

Затем все тонуло в тумане. Долгий коридор центровского подвала изо всех щелей заполнялся едким дымом. Задыхаясь, он метался взад-вперед. Двери, увешаные пудовыми замками, не пускали выбраться. Надменный хохот "ублюдочного" гремел с потолка грозовыми раскатами:

— Диана не твоя и не быть ей твоею! А быть тебе вечным крохобором!

А вслед пронзал визглявый голос матери:

— Тебе так и надо! Чего хотел то и заслужил! Всегда только и спал с одними потаскухами! Выловил свое жизненное счастье легкой удочкой!

Заорав, Димка проснулся. Голова с похмелья дико болела.

Гришка продолжал дремать бок-о-бок, также не раздевшись. Будильник равнодушно тикал, показывая половину десятого. Самолет уже давно приземлился и проклятый Гарик сладостно благовеет дома со своими детишками и женой, никак не нарадующейся на милого. Но вдруг самолет опоздал? Бывает ведь! И остался небольшой шансик все-таки его "накрыть"?

Разбудить Гришку упорно не получалось. Последняя надежда таяла. Старики также мило дрыхнут, Радищев в отъезде, Гришкины знакомые разбежались невесть куда. До аэропорта — ехать не менее часа. Даже более, в переполненом предпраздничном транспорте, по уличным заторам. Да вообще, дано ли узнать, откуда она летит и каким рейсом? Перед праздником столько дополнительных вылетов, самолеты снуют один за другим…

— М-м… это ты, Димон? — потягивался Гришка. — Потерпи, я все понял. Щас за "Жигулёвским" сгоняю. Мне тоже скверно…

— Поедем ублюдочного ловить. Вдруг успеем?

— Хрена тебе сдался этот ублюдочный!? Без него жить спокойнее.

— Он же у меня увел Диану!

— Ну и что? Диана — тебе одна на весь свет?

— Одна! Лучшей мне больше никогда не найти!

— Найдешь! Пусть не сегодня, так завтра.

— Тогда и телок приведи.

— На фига? Давай лучше от них отдохнем. Они мне так надоели…

Все праздничные дни Гришка с Димкой сидели у него дома. И все время пили. Каждый раз просыпаясь с болящей головой, Димка предлагал пройтись, прогуляться, может познакомиться с кем. Но едва друг отгонял похмельную дрему, являлись все те же сантехник с дворником. И все верталось на прежний круг.

На второй день к ним стали забредать и соседские мужики, изгнанные из дома своими женами, которых вконец достало их беспрерывное стремление "налить и добавить". Ставя на стол "магарыч", прежде всего предлагали тост "за верную мужскую дружбу". И захмелев, заводили болтовню и споры, часами обсуждая: велика ли народу польза от этих ЭВМ; чем американский президент лучше французского и действительно ли имеются в природе рыжие брюнеты? Но в одном неизменно изводились клятвами: "стереть ублюдочного в порошок".

Под их расклады незаметно проплывал день, темнело, друзья помаленьку засыпали. Чтобы опохмелившись, с утра продолжить.

И Диана еженощно являлась во сне. И каждый раз, едва кинувшись в обьятья подруги, он просыпался. Надеясь обратить это в явь, Димка, отведав утром пива, нацепив тесную куртку друга, выскакивал на улицу. За углом, у закрытого на все ноябрьские хозяйственого магазина, на стене висел бесплатный таксофон, позволяющий разговаривать без двух копеек. Местные жители этот секрет знали, зачастую собираясь к нему в очередь… Набрав домашний номер Леонида, он судорожно надеялся прояснить судьбу Дианы. Но долгие гудки тянулись безответно. Шеф праздновал тоже, и видать где-то неблизко: непременно посвятил свободные дни любимой рыбалке…

На третий день вместе с одним из соседов к Гришке явился кот… Большой серый пушистый зверь с белым брюшком, войдя, сразу прыгнул ему на колени. Димка подивился: друг кошек никогда не любил. Но этого обняв, принялся ласкать и гладить. От удовольствия тот терся и мурлыкал. Гришка развел четвероногому в миске настойку валерьянки… Он остался дома, третьим в их компании. Положив голову на плечо спящему Димке, а Гришке на колени хвост, он оглушительно мурчал в ночи. Гришка гладил его, нечто бормоча. Может, просил прощения за загубленные его дружками кошачьи жизни…