Андрей Никулин - IN VINO VERITAS

* * *
1989 – 1993 г.г.
«Самолёт рейса №…Симферополь – Горький, совершил посадку в аэропорту…» Всё, пиздец! Я дома!
Солнечный июньский день и я «по форме Два» (чёрные брюки и белая фланка), загорелый, подтянутый, с кожаной сумкой через плечо схожу по трапу на родную землю. Схожу и опупеваю!
Впрочем, опупевать то я начал, когда ехал домой в такси. Ё моё! Всего то два года не был дома, а как всё изменилось. Какие то рекламы кругом, киоски, люди одеты совершенно по– другому! Перестройка!
Сначала присматривался к новой обстановке. Водка стала дороже – это плохо, зато везде и без «талонов» – это хорошо, да и питейных заведений, от недостатка которых мы так страдали в нашу студенческую молодость, стало неизмеримо больше. Гуляй, не хочу! Вот только деньги надо как – то зарабатывать. Я поначалу сунулся на речфлот (судовой механик всё– таки!), но мне быстро объяснили, что никакой я не механик, а так ноль без палочки, так что просим панове начинать с мотористов, а это 200 р. в месяц. А семью то надо кормить – да, были у меня тогда ещё и такие бредовые идеи. «Гнёздышко», бля мудак, вить собрался! Устроился я на прогулочный теплоход. О, что это был за «шалман», впрочем, почему «был», т/х. «Отдых» и до сих пор спокойненько совершает свои «блядско – пьяные» прогулки по Волге – матушке. Там мы – мотористы сдавали свою каюту кобелирующей публике для случек. Помните, что происходило с пассажирами «авто» Адама Казлевича из бессмертного произведения Ильфа и Петрова – всем, почему– то хотелось напиться и танцевать голыми при луне. Так и с пассажирами этого теплохода: всем сразу приспичевало надраться и уединиться с подружкой в каюте. Извольте, ставь бутылку – и помещение ваше, господа. Пил я в это время умеренно, ибо перед заступлением на вахту нас осматривал врач и даже измерял давление, всё – таки человеков возили. Навигация закончилась, и я перебрался на ледокол. Вот это чудо финской технике уже переплавили, а жаль. Дисциплина там была жуть. Так что выпивать стали, только когда уже вмёрзли во льды у причальной стенки. И вот в одну из вахт механик судна мне и говорит: «Андрей! Смотри, что в стране делается, свобода, мать её! Мне бы сейчас твои годы, неужели бы я сидел на этом корыте. Парень ты с головой (это он мне польстил – скорее язык без костей). Уходи! Флот – это для стариков и дураков!»
Старших надо уважать (иногда) и проработав до лета, и получив отпускные 500 р. (купил на них холодильник – продолжал «вить гнездо»), я «вразвалочку сошёл на берег».
Ну, «страна неограниченных возможностей», вот он я – на бери! Почему– то ни кто не рванул тащить меня в светлое капиталистическое будущие. Странно, неправда ли?
Но как– то, мы выпивали у Сан Саныча (помните, тот который учил меня одеколон пить и водку чесноком закусывать. Вспомнили?), благо его жена и все соседи были на гастролях (происходил этот разговор в общежитии артистов оперного театра), тут он мне и говорит: можно устроиться на мясокомбинат грузчиком, есть местечко. Платят, говорит, мало, но кусок мяса всегда будешь иметь. В подтверждение сказанному Саня указал на аппетитные кусочки жареной свинины, которыми мы закусывали. Сам то он уже работал в этом «царстве вырезки и филейки». Я долго не раздумывал и буквально на следующий день был отведён «папой Сашей» на бойню, в смысле работать, конечно.
Вот оно государство в государстве! «Тайга – закон, медведь – хозяин». Работа была тяжёлая, грязная, но живая, а потому интересная. А какие вокруг типажи! Весь «личный состав» холодильника ходил прямо – таки в униформе. Поясняю: кирзовые сапоги (за голенищем нож, о предназначении которого я узнал в первый же день), на тело одевался сначала белый халат (ну, естественно уже не белый, а бурый от крови), далее рабочие брюки и куртка (также заскорузлые), а поверх синий халат, подпоясанный (внимание!) офицерским ремнём. О назначение ремня, именно офицерского позже. На голове белый колпак, тоже весь в кровяных подтёках. Но и это ещё не всё. Картину добавлял золотой крест на цепочки толщиною в полпальца, который покоился на распахнутой зимой и летом груди. Густой запах спиртного был везде, пили все. Начиналось питие с утра и продолжалось до вечера, до конца смены. Мужики все были здоровущие, поэтому конкретно пьяных казалось и не было. Просто все находились в лёгком подпитие, но видели бы вы дозы выпитого за смену, ужаснулись бы! Мне сразу всё очень понравилось, люблю простоту в общении, когда нет интеллигентских заморочек и все вещи называют своими именами. А особенно понравилась «шабашка» в конце каждой смены.
Давайте не будем лицемерами, все прекрасно знали, что на мясокомбинатах воровали и воровали все, от грузчиков до начальства. Только одни воровали мясом, рискуя каждый день попасться в руки агентов ОБХСС (помните, надеюсь такую организацию), или просто патрульных ментов, а другие – бумагами, т. е. «живыми» деньгами, извините, в технологию не вдавался. Так вот «шабашка» – это мясо, которое ты должен украсть, я серьёзно. Официально нам после каждой смены выделяли «задок» на двоих, а это килограммов 12-15 филейного мяса, а остальное надо было «нарезать» (вот для чего ножи за голенищем!) самому в течение смены, и желательно не попадаясь на глаза начальству и приёмосдатчицам. Куда ты потом денешь это мясо, никого не волновало. «Твои проблемы» – как сейчас модно говорить (кстати, ненавижу эту фразу!).
Помню первый свой кусок, я засунул в плавки (мясо было в целлофановом пакете, не беспокойтесь), и, трясясь, как осиновый лист, прошёл через проходную. Надо сказать, что все работники ППСа (Первичная Переработка Скота, «бойня» – если по простому) с работы шли, гораздо увеличенные в объёме. Мясо накручивалось с помощью эластичного бинта на всё что можно (живот, спина, икры ног, руки и т. д.). Думаете, что вахтёров это как– то трогало – хуя! Этих служак ждала своя «шабашка», которую они спокойненько, прямо в сумках несли домой. И так каждый день. Зарплата грузчика на холодильники ППСа была 100 р. в месяц.
Первоё своё «мясо» я продал в этот же день (а вы думали я в «гнёздышко» понёс? – эта «идея» уже тогда начинала себя изжевать) Мы в втроем, все инженеры – механики, часть «добычи» продали, часть оставили на жарёху. И купив водки на вырученные деньги, гуляли всю ночь. Открывалась новая страница в жизни.
И понеслась душа в рай! Дни летели стремительно, весело, но однообразно. Я вот хотел припомнить, хотя бы какой – нибудь наиболее яркий эпизод, так и не смог. Шесть дней в неделю: работа, вечером «шабашка» (технологию я уж простите, рассказывать не буду, щадя нервы правоохранительных органов – я мало сомневаюсь, что и сейчас, что либо изменилось), приползали домой за полночь, тут же сортировка «добычи» и сон, глубокий и спокойный. Именно такой сон у самых отпетых мерзавцев, с утра подъём и работа с «клиентурой» (недостатка в желающих дешёвого и свежего мяса не было) и опять на работу. И всё это в сопровождении литров водки, ничего другого я тогда и не пил. Питейные вкусы у меня явно сформировались именно на мясокомбинате, и теперь предпочитаю водку всем другим напиткам.
В принципе у водки вкуса совсем нет, или как ещё говорят у неё «примитивный вкус». Что ж я целиком и полностью согласен. Вот поэтому то и нужно знать, как пить водку и чем её закусывать. Очень важно, что именно попадёт на раздражённые водкой рецепторы языка, ибо в питие водки важен не вкус, но послевкусее. Жаль, что нам алкашам, чаще всего приходится довольствоваться самой непритязательной «закусью», а иногда и обходиться и вовсе без таковой. Но это так лирическое отступление.
И вот, как раз в те времена я занялся «самогоноварением», чисто ради спортивного интереса. И денег то на «водяру» хватало, и проблемы найти не было, первейшими нашими «клиентами» по части мяса были как раз «шинкари» – помните этих «бутлегеров» социализма, а вот подишь ты захотелось попробовать себя в этом необычном прямо скажем для городского жителя занятии. Самогон я вообще то не больно жаловал, да бывало, пили студентами, когда кто нибудь из дома привозил, да и только. А уж «гнать», так об этом и вообще вопрос не стоял. И всё же. Особенно запомнился мне «самогон», который мы пили с моим другом Юричем у его родственников в Киеве. Поехали мы в столицу, тогда ещё союзной республики Украина, зимой на 4 курсе. Я получил в то время «расчёт» из далёкого сибирского городка за работу там, в качестве моториста во время практики и деньги «жгли ляшку», как говорил герой Шукшина в «Калине красной». И вот мы решили проветриться, и заодно навестить родственников друга.
Осмотр любого города, если вы туда приехали без определённой цели, надо начинать не с достопримечательностей и памятников старины, а с питейных заведений. Тогда вы действительно познакомитесь с жизнью города, а то можно просто купить набор открыток.
Той зимой 1985 года мы с моим другом Юричем вот таким образом (я имею в виду осмотр заведений, естественно) узнавали город Киев. Время, правда, мы выбрали не очень удачное. Как раз «почил в бозе» очередной генсек, помните, был такой К.У.Черненко – «гонки на катафалках» подходили к концу. По сему был объявлен траур, и музыки в ресторанах не было, мы собственно по этому атрибуту скорби и узнали о «всенародном» горе, зайдя в первый же день пребывания в ресторан «Столичный». Но пиво лилось рекой, в отличие от российских городов, и нашего родного Горького в частности, здесь всё было гораздо проще. Какое в Киеве пиво! Этот незабываемый привкус жжёного сахара, обалдеть! Да ещё креветки с пылу – жару! И самое главное, что этих веселеньких местечек было полно. Мы с утра начинали обход по злачным местам и к обеду были в порядочном «градусе». А вот потом мы отправлялись осматривать то, что советовал «набор открыток». И Софийский собор, и пещеры Киево-Печерской лавры, и Подол с Крещатиком были изучены и исхожены вдоль и поперёк. Так что, одно другому не мешает, полное совмещение приятного с полезным, дорогие мои!
Так вот родственники нас видели только рано утром или поздно вечером, да и то мы старались приходить, когда все уже спали, что бы не светить свои пьяные рожи. Но всё– таки один раз пришлось отобедать с ними, стол то, как раз был накрыт в честь нашего пребывания у них. Семья была не бедная, и поэтому разносолов на столе хватало, а вот в качестве горячительного был подан «самогон», который производил глава семейства. Я отродясь не пил ничего крепче (не считая спирта конечно) и вкуснее. Напиток был настоян на различных травах, преобладал по – моему «зверобой», вот тогда то у меня и зародилась мысль попробовать гнать самому. Реализовать задуманное получилось гораздо позже. Я взялся за дело с огромным энтузиазмом, помнится, даже покупал книги, а в то время литература о «самогоноварение» вышла из подполья, как собственно и сам процесс, раньше каравшейся статьёй УК. Аппарат я сделал из скороварки, под «змеевик» была приспособлена какая то медицинская колба, а вот шланги первое время у меня были резиновые, и по этому «продукт» на выходе имел стойкий резиновый привкус. Мой друг Саня, который принимал активнейшее участие в моих изысканиях, называл наш «первачёк» – «галошевкой». Но крепость была потрясающая, уши после двух рюмок в трубочку сворачивались. Мы также разработали систему очистки, применяли и активированный уголь, и марганцовку. А потом Сан Саныч привёз мне шланги из пластика, которые применяются «аквариумщиками», или как их там, и мерзкий привкус пропал. Я настаивал «продукт» на дубовой коре, на зверобои, на лимонных корках, на ещё чёрт знает на чём. Беда только в том, что тогда я уже пил вовсю, и мои разработки были прекращены под напором жены и матери. Работая на мясокомбинате процесс превращения меня в алкоголика, как говорил наш первый президент – пошёл!
Пили каждый день. У нас в раздевалке, в определённом месте стояла «дежурная» бутылка, любой мог подойти и налить, сколько душа пожелает. Как только бутылка заканчивалась, на её место ставилась другая, это значит, что кто– то уже «скинул» пару – тройку килограммов прямо «на территории». Закусывали в основном копчёной рыбкой, благо рыбокоптильня находилась недалеко (бартер «мясо – рыба» действовал уже тогда и неплохо). Кто «уставал от принятого», хотя это было очень редко, ложился тут же в коптёрке на старые ватники. Товарищи всегда прикроют. Вот именно эта «среда», как уверяет супруга, и превратила меня в окончательного алкаша, правда ещё работающего.
Да ещё как, работающего! Право дело, при – 24 по Цельсию и зимой и летом, выпитая пол-литра совсем и не замечалась, а потом эти ночные гонки в поту от тяжести, и от страха. И только дома вся масса выпитого за день, или весь объём, чёрт его знает, одним махом «накрывал». Тут только бы до койки добрести. И вот ведь парадокс именно эти два года жена вспоминает, чуть ли не с благоговением, и это несмотря на то, что по её же словам я стал там «настоящим алкашом». А «ларчик то просто открывался» – я зарабатывал деньги, ну «делал» если хотите, и неплохие деньги. Вот она «квинт эссенция» бабьей психологии: пусть муж – вор, пусть – алкоголик, но он – «добытчик», он тащит в семью. И не важно, что они дурно пахнут, и в прямом, и в переносном смысле. Ни одна русская баба, мужики, не простит вам безденежья. Одна моя хорошая знакомая, прочитав это очень крепко возмутилась. Привожу прямым текстом: « Ну, брехня же, и потом, ну так устроено, что муж – добытчик, а мерило добычи – деньги. То, что содержат алкашей – сплошь, но и прощают тоже. Русская баба как раз сама и находит оправдание пьянству мужа. Послевоенные говорили: « он воевал», следующие – много работать пришлось, наше поколение –быт, мещанство заело, я у своего мужа вообще деньги не брала, что он мне и внял потом: «Тебе никогда ничего не было надо, а мужчина должен напрягаться, а иначе – скука, а со скуки – водка» Баба отвечает за детей. Если мать пьёт – детям – хана, если отец – кошмар, но не смертельно. Короче, спиваются те, кто может себе это позволить, безответственные эгоисты. Ведь ты заначку делаешь не для приобретения детской одежды, к примеру, а на опохмел. Ты попробуй написать правду о том, как на самом деле живут и что чувствуют люди, живущие рядом с алкашом. Максимальная степень душевного комфорта достигается абсолютно примитивно – папа трезвый, УРА! А деньги мы сами заработаем. Правда, по происхождению я наполовину русская, мама русская, папа – грек. Греки хоть и православные, но в семье живут как мусульмане. Жена сидит дома, рожает, сколько хочет, как предохраняться и предохраняться ли вообще, решает муж (кстати, твоя жена, сколько абортов сделала, я– 7 штук, нормально?), у них вбито на генетическом уровне: первое – семья. Работающая жена унижает достоинство мужа. Только, если она не работник культуры и науки. Попьёшь в таких условиях».
Вот так вот, есть такое мнение. И всё же я настаиваю, что пьянство, измены, футбол – простит, слабоватость в постели и ту простит, но если у вас карманы пусты и долго пусты – всё «гуляй Вася, жуй опилки». И естественно для неё было ударом, когда я уволился оттуда. Да, дорогие мои, я покинул это Эльдорадо, эти молочные реки, с кисельными берегами. Потянуло меня куда – то, это я уж теперь понимаю. Вообще никогда не сожалею о чём– либо – всё, что не делается, всё к лучшему. Интересно конечно иногда прикинуть «если бы…», но что толку, история, как известно не любит сослагательного наклонения.
Как – то летом 1991 в городе объявился Сан Саныч, ну прямо «злой гений» мой какой – то. Он в это время бороздил просторы мирового океана, один из немногих выпускников нашего курса, и вот прибыл в «родные пенаты» (и хоть родом Саня был из Сибири, но Горький действительно стал для него родным, нисколько в этом не сомневаюсь). Конечно же, мы встретились, а встреча без хорошей выпивки не бывает. И вот мы с ним на Маяковке, у мангала, где дымят шашлычки, попиваем марочное красненькое. Бывали и у нас заскоки, ну «не лезла» водка.