Николай Куценко - Наваждение [сборник]

– Подонок! Сука! Бросил меня!

Сергей сдавил руль и ничего не отвечая прибавил газа.

– Думал, этот нормальный, а он загулял, козел! Вот Вы, как Вас там звать?

– Сергей…, – сухо ответил водитель.

– Вот Вы, Серей, способны простить измену любимому человеку?

– Не знаю, не было повода, – с трудом выдавил из себя Сергей, – И, надеюсь, не будет.

– Вам повезло, раз так! А мне вот изменял этот козел! Не прощу никогда ему! Тварь!

Сергей вдруг почувствовал себя некомфортно. Как-то скованно и зажато – в горле вдруг запершило и захотелось пить. Надо было ехать дальше, но не хотелось. А хотелось остановиться и высадить этого странного пассажира. Но этого делать было нельзя. Потому Сергей весь напрягся, глотнул и сделал глубокий равномерный вдох, пытаясь успокоиться и прийти в себя.

– Выпить хочу! – вдруг заявил мужчина, – У меня сегодня горе! Надо облегчить свое состояние. Останови тут! – перешел на «ты» пассажир и показал на магазин, расположенный на обочине. На улице уже темнело, и лишь светящаяся вывеска магазина помогла припарковаться Сергею. Пассажир вышел и через несколько минут вернулся с бутылкой французского коньяка.

– Курвуазье! Будешь? – предложил он Сергею, заваливаясь в машину.

– Нет, на работе нельзя. Да и за рулем – тоже.

– Знаю я ваше нельзя! Все вам можно при желании, – сказал пассажир и сделал глубокий глоток из бутылки, едва открыв пробку. Затем он резко закашлялся, выплюнув часть коньяка на спинку переднего сидения.

– Дрянь какая крепкая! – пропищал пассажир, закрывая пробкой бутылку, – Фу, гадость. Дрянь!

– Вино бы взяли…, – нехотя вставил Сергей и слегка улыбнулся, – крепкое видать не по Вам.

– У меня же горе, – говорю тебе, – Славик мне изменил. Любимый мой! Сученок!

Сказав это, пассажир опять сделал несколько глотков из бутылки. В этот раз он только скривился и прищурил глаза.

– Ничего пошла, – радостно заявил он, – Хочешь?

– Нет, за рулем. Я же сказал.

– Ну да ладно. Я сам тогда – за двоих, – и он опять отхлебнул из бутылки.

– Как хотите, – сказал Сергей и посмотрел на экран планшета. Тот говорил, что ехать еще около получаса.

– А почему ты не хочешь узнать, как меня зовут? – вдруг сказал уже изрядно пьяный пассажир.

– Ну и как? – нехотя спросил Сергей.

– Так вот, я – Паша, но можно и Маша. Как тебе больше нравится. – А тебя как звать?

– Сергей…

– Строгое имя. Им называют сильных мужчин. А ты, как я вижу, такой и есть!

Сергей посмотрел в стекло заднего вида – Павел сложил одну ногу на другую и расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Затем он достал тонкую женскую сигарету и закурил. В салоне запахло табаком с ментолом. От дыма Сергей закашлялся.

– Не против? – спросил Паша и улыбнулся в зеркало. Так, чтобы Сергей его видел.

– Да ради Бога, курите.

– Ну что ты зажался весь? Давай расслабимся сегодня. Славик ушел… ну и черт с ним. Главное – это момент, миг! Помнишь, как в песне? – и Павел слегка шлепнул Сергея по плечу.

– Эээ, ты чего это…, – возмутился Сергей. – Так нельзя. Не дури!

– Что нельзя? Почему это? – мягким пьяным голосом спрашивал Паша. Его коньячная бутылка была уже на половину пуста.

– Того нельзя! – грубо ответил Сергей. – Я не из этих! Не из ваших. У меня жена между прочим!

– Фу, грубый какой. Ладно… выпью лучше. Не интересно с тобой. Напишу лучше Славику.

После этого ехали какое-то время тихо. Паша что-то писал в своем телефоне, фыркая и допивая коньяк. Сергей смотрел то на дорогу, то на планшет. Пробка потихоньку рассасывалась. До точки назначения оставалось пять минут, судя по навигатору.

– Ну что это за жизнь! – вдруг заорал на весь салон пассажир, – Эта скотина мне даже не отвечает!

– Славик? – зачем-то спросил Сергей.

– Нет, другой. Маруся зовут.

– Чего? – не понял сначала Сергей, но затем сразу же поправил себя: – А, ну да… понятно. Маруся значит…

– Так вот – тоже не отвечает, – после чего Павел замолк и окончательно ушел в себя.

Машина подъехала к подъезду. На скамейках перед входом сидело несколько бабушек. Луна освещала железную входную дверь. На улице было душно и пахло гарью.

– С Вас семьсот, – сухо выпалил Сергей.

– Баксов или рублей? – хихикнул пассажир.

– Рублей, конечно.

– А пойдем ко мне?! – неожиданно предложил Павел, – а я тебе семьсот баксов дам.

– Да ты что, сдурел?! Я тебе не из этих! Еще раз скажешь – вышвырну.

И вдруг Павел заплакал. По-настоящему. Не притворно и навзрыд. Сергей содрогнулся и побледнел, его охватил не то страх, не то какое-то тяжелое гнетущее чувство.