Николай Куценко - Скандинавские пляски [сборник]

Он человек явно профессиональный, целеустремленный, и у него большое будущее, я думаю. Одет он, как всегда, с иголочки. Есть и у него свои недостатки, но они ведь у всех есть, мы же все люди и мы несовершенны. Я думаю, что наш неудавшийся флагман Артем и правда смог бы им стать, если бы еще при этом работать любил, а то ведь толку от него, как с козла молока. И мы все про это знаем, но молчим, чтобы не обидеть его! Так давайте же и дальше молчать.

Миша у нас человек творческий, при этом довольно мирный. Говорят, что любит рисовать. Ну, так и рисовал бы себе, чего, спрашивается, в продажи пошел? Плохого про него сказать ничего не могу, впрочем, как и хорошего. Людей не трогает, так и на этом уже спасибо.

Самый мерзкий и отвратительный сейлс – это, конечно, Коля. Вечно ему не сидится, лезет во все, не дает людям жить спокойно. Продажи у него, говорят, растут, а ему все неймется, чем-то он в жизни этой не удовлетворен, видимо, все ему не так. Писать про него можно много, и все только в отрицательном свете, ничего положительного в этом человеке нет. И, несмотря на все его достижения и продажи, мы, как люди другие, отличные от него, должны спросить себя: хотим ли мы работать с этим человеком и что для нас все-таки дороже – деньги или нормальная дружная обстановка? Я думаю, что для всех нас ответ очевиден. Нам не нужны такие коллеги, и пусть они при этом хоть лучшие сейлсы, но все же, я уверен, большинство компании присоединится к моему письму.

Заранее благодарен за поддержку, ваш Федор».

Первым заговорил Артем:

– Вот мудак, все-таки сотворил гадость. Сейчас мне еще эту е***ую премию из-за этого козла не заплатят, – выдавил из себя он.

– Тебе ее и так не заплатят. Ты лучше смотри, что эта сука про Колю написала, это же, б***ь, надо такое сочинить, – сказал Миша.

– Про Колю я не читал, так же как и про тебя, мне про себя хватило. В общем, надо брать премию и валить отсюда поскорее. Это уже для меня очевидно.

Я сидел и не находил слов, письмо было адресовано всем сотрудникам, и очевидно, что на следующий месяц я становился главной темой всех обсуждений. Реакцию же руководства я даже боялся предположить. Мне позвонил Антон и срочно позвал к себе.

– Коля, ты читал, что написал этот мудак? – заорал он.

– Конечно, читал.

– Так это же вообще какой-то урод моральный. Такое написать про лучшего сейлса. Хорошо, что еще президента в копию не поставил. Б***я, от него надо избавляться, он неадекватный. Ладно еще, на мне замкнулось, а то пошло бы дальше, мы бы оба слететь могли из-за этой суки. Ты ему что сказал-то? Хотя не напрягайся, не важно. Давай его позовем? – предложил он

– Давай, – согласился я.

В кабинет зашел испуганный Федор.

– Федя, ты зачем это сделал? – спросил Антон.

– Я написал все как есть, тут чистая правда, мне нечего скрывать, – нервно заерзал Федор.

– Предположим, что это так и есть, хотя я с этим не согласен. Ну, пусть по-твоему. Но ведь это же донос, Федя, ты понимаешь?

– Конечно, – как-то с гордостью ответил он.

– А ты, выходит, кто после этого?

– В смысле кто? Что вы имеете в виду? – растерянно зашуршал Федор.

Антон начинал закипать.

– Ну, как называется человек, который пишет доносы на своих коллег? – усиливал давление Антон.

– Позвольте, позвольте, при чем тут это? У меня одни факты, тут чистая правда, – затрясло Федора.

– Да ты же, б***ь, стукач. Доносчик! Ты хуже фашиста!

– Извините, я больше так не буду, – не выдержал давления Федор и пустил слезу.

– А больше и не надо.

– Я исправлюсь, дайте шанс, у меня кредит на тридцать лет, пожалуйста, – уже выл от горя Федор.

Меня зашатало от происходящего спектакля, и я решил выйти из кабинета и расстегнуть рубашку. В коридоре ко мне сразу подбежал Артем, который слышал крики и спросил:

– Он про мою премию говорил что-нибудь?

– Да, – соврал я.

– И что, заплатят?

– Заплатят.

– Фу, ну, слава богу, я то я уж тут себя накрутил.

И он легкой походкой запорхал по коридору. Из кабинета Антона все еще слышались стоны Федора. С этого момента Федор ездил во все командировки, куда его посылали, при встрече со мной нервно улыбался и сжимал кулаки.

В этот день Маша проснулась раньше, чем обычно, и сразу направилась на кухню заварить себе зеленого чая. На диване она увидела спящего в одежде мужа: в воздухе все еще стоял запах перегара, а под ногами лежали две бутылки вина. Внезапно, глядя на него, она ощутила резкую боль внутри. Как будто кто-то, незаметный, уколол ее иголкой под лопатку. «Как же он изменился за это время! А ведь когда-то был таким молодым и красивым. Но ведь это он, это же все-таки он. Те же глаза, те же черты лица, та же улыбка, редкая, но та же. Что же происходит с ним, да и со мной?» – стала спрашивать она саму себя и поняла, что еще чуть-чуть, и она заплачет. Их браку было больше десяти лет и, познакомившись еще в университете, прожив вместе всю молодость, они все еще были рядом. По крайней мере физически.