Николай Куценко - Скандинавские пляски [сборник]

– Ну, ему виднее. Нет так нет.

Прошло еще минут десять, и Леша перестал различать голоса стюардесс, в голове крутились какие-то образы из детства: вот он поймал своего первого пескаря, вот мама целует его в колыбели, иногда пробегала злосчастная сибирская кошка, но ему уже было все равно – он не мог различить, жив ли еще или уже нет. Вдруг Леша услышал голос пилота, он доносился откуда-то издалека и напоминал скорее шепот:

– Если тебе совсем хреново, парень, то мы можем посадить самолет. Сейчас как раз пролетаем Пермь. Иначе потом уже только в Москве сядем. Так что решай сам, дотянешь до Москвы? – спросил пилот Лешу.

– Да… дотяну, – с трудом произнес он из своего сумрачного состояния.

– Ну, если что, то это твой выбор. Я тебя на всякий случай спросил. Зря ты коньяк не выпил, сейчас бы уже отпустило.

– Мне очень плохо, я, наверно, умираю…

Алексей дотянул до Москвы, где его ждала «скорая помощь» прямо у трапа самолета. Перед тем как проходить исследование, он решил позвонить своему начальнику и предупредить о том, что вряд ли будет на работе в ближайшие несколько дней, так как планирует провести их в больнице:

– Андрей, я не смогу завтра быть на работе, а может быть, даже всю неделю пропущу.

– А что случилось?

– Приступ сердечный, инфаркт, наверно, в общем, не знаю, я сейчас в больницу еду.

– Ну ты даешь, лечись, конечно.

– Я тебе позвоню, как все прояснится, надеюсь, обойдется без операции.

Алексея так и не довезли до больницы. Врач «скорой помощи», сделав все исследования, пришел к выводу, что никаких отклонений у Леши нет, а сердце работает лучше, чем у космонавта, заключив, что с ним случилась паническая атака. «Скорая» довезла его до ближайшей станции метро, а утром следующего дня он вышел на работу. С того момента у него осталась лишь какая-то легкая тревога в самолетах, страх нежданных эсэмэсок и неприязнь к сибирским кошкам, не сулящим ничего хорошего, по крайней мере для него.

Акбай уже давно планировал куда-нибудь выехать. Не то чтобы он не любил Ташкент, но работа в местной нефтяной компании, где чересчур много бюрократии даже для него, как-то его поисточила, сделала нервным и даже отчасти агрессивным. Последнее, кстати, для него было очень нехарактерно. С самого детства мама оберегала его от любой жестокости и несправедливости. По этой причине вырос он человеком кротким, боязливым, но при этом очень терпеливым и, надо сказать, интеллигентным. Акбай избегал любых ссор. Когда кто-нибудь повышал голос, он сразу испарялся. Его начальник давно заметил эту особенность и по причине последней не видел в Акбае ни малейшей угрозы для своей карьеры. За что он и полюбил кроткого Акбая всем сердцем и даже видел в нем брата и по-своему оберегал. То, что Акбаю тяжело работать в бюрократической структуре, Батыр, а так звали начальника, хорошо знал и старался хоть как-то скрасить жизнь своего подчиненного-друга.

– Акбай, доброе утро, пришел уже? Давно? Заходи, чай пить будем, у меня для тебя новости хорошие есть, очень хорошие! – позвонил Батыр Акбаю. Акбай зашел в его кабинет через пару минут.

– Что случилось, Батыр? Я уже боюсь новостей, по мне, так их отсутствие есть самая хорошая новость, – испуганно произнес Акбай.

– Ну, ты за кого меня принимаешь, Акбай? Разве я бы вызвал тебя утром, чтобы испортить тебе настроение? Ты же знаешь меня, я хоть и начальник большой, но человек достойный и порядочный. И своих подчиненных, а главное, друзей, я уважаю и берегу!

– Это-то да, Батыр, я не спорю, ты таким всегда был, защищал нас всех! А помнишь Зухру? Ну, ту, что с нами училась на курсе? Мы потом из-за нее чуть не подрались один раз. Так я даже тогда…

– Ладно-ладно, Акбай, дело молодое. Помню я эту Зухру, она сейчас замужем за Искандером из соседней группы. Большой человек, кстати, недавно встречались с ним. Ну, да ладно, бог с ними, я тебя не за этим позвал!

– Ну, а что стряслось-то? Не томи уже, говори!

– Так вот, мы с тобой за границу поедем скоро! Ты же давно хотел, все жаловался мне, скучно, мол, тебе. Так вот я для тебя и постарался! – гордо заявил Батыр.

– Куда?! – уже шепотом переспросил Акбай.

– В Японию! Знаешь, какая там экзотика, ух! Мне вон рассказывали, что там…

Акбай уже не слушал, а только наблюдал за тем, как медленно двигается рот начальника. Ему казалось, что тот вселил в него надежду, вдохнул новую жизнь и что теперь все пойдет по-другому, не так, как раньше. Он посмотрел, как в окно кабинета проник маленький лучик солнца и как-то по-особенному попал на пиджак Батыру, сначала проскользнув по его столу и в конце остановившись на пуговице его кармана. «Это… это – знак, знак новой жизни. Кто-то сверху дает мне надежду и веру в то, что все будет хорошо, теперь все изменится в лучшую сторону», – думал про себя Акбай.