Николай Куценко - Скандинавские пляски [сборник]

Он служил по-особенному. Создавалось впечатление, что служба проходит на небесах, что батюшке помогают не люди, а ангелы, да и сам он – ангел. В храме стояла атмосфера настоящей нерукотворной веры. Веры небесной, не земной. Так вот служил отец Амвросий. По-особенному.

В какой-то момент службы Мария вся наполнилась благодатью и на глазах появились слезы. Она была по-настоящему счастлива. Как вдруг до ее ушей опять донесся голос Алины, обращенный к одному из солистов:

– Я же говорю вам, что не тянет эта Мария, ну, с детьми которая. Ну, не тянет, и все тут! Будете вы со мной спорить еще!

– Тише-тише, служба же идет. Потом давайте это обсудим.

– Нет, вы должны со мной согласиться, – не унималась Алина.

Марию словно ударили мешком по голове – обида подступала к горлу и на глазах появились слезы. В этот момент хор взорвался всеми голосами, наполнив храм небывалым по красоте звучанием. Это была ее любимая часть службы, и она старалась петь, как могла. Ее голос был на пределе своих возможностей. Вдруг внутри, в горле что-то запершило, защекотало – ком обиды, созданный Алиной, дал о себе знать. И голос Марии задрожал, ноты стали путаться, она сбилась и стала петь не в такт. Это заметил даже отец Амвросий.

Как только закончилась партия, Алина повернулась к регенту и стала говорить так, чтобы слышали все певчие:

– Нет, ну я же вам говорила! Эта Мария…

Не успела она закончить, как Мария подскочила к ней, схватила за кофту и прокричала:

– Еще одно слово, и я тебе вот этим кулаком, – она сжала руку в кулак и замахнулась на Алину, – между глаз врежу! Привыкла, что тут тебе никто не возражает! Сама петь не умеет! Ты меня поняла?!

Алина от испуга спрыгнула с клироса и выскочила из храма как ошпаренная. Регент стояла с открытым ртом, не понимая, как дальше себя вести. Отец Амвросий от неожиданности выронил крест.

Следующую исповедь измученная Мария, сожалеющая о своем поступке всю неделю, начала с рассказа Амвросию о том, как жестоко обошлась с Алиной в прошлый раз. Но Амвросий аккуратно остановил ее, улыбнулся и сказал, что тот случай грехом не считает и исповедовать его вовсе не нужно. Напротив, подчеркнул он, некоторые несознательные чада не понимают обычного языка, и с ними по-другому нельзя.

С тех пор Алина больше в храме никого не критиковала, к огромной радости регента и Амвросия, который до этого случая пытался безуспешно вразумить ее несколько лет.

День начинался прекрасно: утром Леониду сообщили, что у жены начались схватки, и в семье уже к вечеру ожидалось прибавление. Он ждал пятого ребенка, и это был сын. Леонид всегда очень нервно переживал сам процесс родов, по крайней мере, все предыдущие четыре раза он даже пил успокоительные, но только не сегодня: видимо, возраст и пережитые трудности сделали свое дело, закалив его и научив смотреть сложностям в лицо, не прячась от реальности: «Пятый так пятый, лучше больше, чем меньше, вон кавказцы рожают все время и ничего не боятся, а мы, русские, одного-то с трудом часто боимся сделать. А я – молодец, я ничего не боюсь, справлюсь и с пятым, и с шестым, если будет надо». Так Леонид настраивал себя все утро, и, надо сказать, настроение у него сильно улучшилось.

Все предыдущие четыре раза он был в Москве с женой, когда она рожала, но сегодня Леонид отбывал вахту в Ноябрьске, выполняя сервисные работы на скважине для одной нефтяной компании. Сам город Леониду не нравился. Подлетая к нему, он на сотни километров видел лишь чахлую хвойную растительность и болота, повсюду, куда ни глянь. И лишь тоненькая ниточка дороги вела к небольшому островку, как будто затерянному в тайге, – это и был Ноябрьск.

– Скажите, пожалуйста, а есть ли тут места, куда можно сходить погулять? – спросил он у таксиста, когда прилетел в аэропорт.

– Смотря что вы имеете в виду под понятием «погулять»?

– Ну, там, с ребятами посидеть, выпить, погудеть… ну, сами понимаете.

– Не знаю, есть вроде пара ресторанов, но мы дома пьем, по ним не ходим.

– А что вы по выходным делаете, ну, как развлекаетесь?

– Я же сказал, что пьем!

– Дома?

– Ну, иногда и на природе, если лето и погода позволяют.

После этого разговора Леонид сразу понял, что Ноябрьск такая же дыра, как и большинство отдаленных от цивилизации сибирских городков, где большая часть работников – вахтовики. Многие находили в такой работе романтику, но только не Леонид, его всегда тянуло обратно в Москву, к семье. Однако впереди его ждал целый месяц вахты, и надо было искать свои плюсы в новом месте.