Исаак Башевис-Зингер - Поместье. Книга II

Да, Клара проиграла. Дважды ей выпадала возможность навсегда связать жизнь с Александром, и оба раза судьба подослала этого старого хрыча Миркина, который разрушил все планы. Его уже не было в живых. Обещал оставить ей наследство, а сам в завещании даже ее имени не упомянул. Впрочем, не так уж он был и богат. Оказалось, его любимчик Яша в последние годы нещадно его обкрадывал. Клара давно решила никого ни в чем не винить. Она сама делала глупости, никто ее не заставлял. Трое мужчин ее обидели: отец, первый муж Гриша и Борис Миркин, и все трое уже на том свете. Калман — старик. Как-то она встретила его на улице и еле узнала. Согнулся пополам, с палкой ходит. На нищего похож. К Александру, само собой, у Клары никаких претензий. Это она его обманула, а не он ее. Клара досадовала на Луизу, француженка дала ей тогда плохой совет. Но ведь Клара не из-за этого так поступила. Дело не в чьем-то совете, а в ее дурных наклонностях.

Но когда после очередного приступа лежишь в постели и никто не заходит навестить, надо ведь о чем-то думать. От будущего ждать нечего, вот мысли и возвращаются к прошлому. Альбомов, куда офицеры писали ей стишки и комплименты, Клара не хотела брать в руки. Только недавно она поняла, сколько в этих комплиментах было иронии, сколько кацапской насмешки. Другое дело — письма Ципкина. Вот где настоящая любовь! Даже в упреках видно серьезное чувство. Поначалу ему в Нью-Йорке было очень тяжело. До чего же он тогда ненавидел Америку! Рвался куда-нибудь на ферму, в прерии, в Орегон или Калифорнию, готов был даже в Европу вернуться. Не раз намекал, что хочет покончить с собой. «Зачем я живу? Куда подевались мои идеалы? Зачем я оказался в этом безумном, варварском Нью-Йорке? Я тоскую по тебе, Клара, ты нужна мне… Знаю, из-за твоего эксцентричного характера мне будет с тобой нелегко, но я не могу без тебя!.. Единственная радость — книги. Уже читаю по-английски, здесь есть огромная библиотека. Боюсь только, как бы зрение не испортить, читаю слишком много». Или вот: «Клара, любимая, если бы мы с тобой могли прогуляться в воскресенье по Сентрал-парку или съездить на выходные куда-нибудь в деревню, побыть на лоне природы!.. Милая Клара, здесь можно путешествовать от Атлантического до Тихого океана, от канадского севера до Огненной Земли в Аргентине. Канада тянется почти до Северного полюса, а от Огненной Земли рукой подать до Южного». Чего он только не выдумывал! Поселиться в маленьком домишке где-нибудь в лесу, перебраться в Британскую Колумбию или даже стать охотником в Мексике или Бразилии. Он витал в облаках, пока не встретил девушку, учительницу. Они с Соней помогли ему окончить университет. Ципкину зачли семестры, которые он проучился в Варшаве. Так он осуществил давнюю мечту стать врачом.

Клара попыталась представить себе Америку, Нью-Йорк, Ист-Бродвей. Как он выглядит? Похож на Варшаву или Париж? Как поезда могут идти над крышами? Какие там дома? Похож ли Сентрал-парк на Саксонский сад? Вот Александр. Он живет в двенадцатиэтажном доме возле Сентрал-парка. Над крышей пролетают скорые поезда, а внизу расхаживают янки, негры, китайцы, испанцы, евреи. Кричат, громко разговаривают, смеются. Весь Нью-Йорк — огромный маскарад, бесконечный карнавал. Александр носит цилиндр и говорит по-английски. У него с балкона виден Атлантический океан. Со всего мира, из Индии, Китая, Японии, Европы приходят корабли, с них сгружают чай и кофе, сахар и меха, которые импортируют из Сибири дети Миркина. Разъезжают в каретах леди и джентльмены в цилиндрах. Матросы заходят в скромные домики под красными фонарями. Повсюду звучат музыка и смех, веселье и танцы не прекращаются всю ночь. Напротив, через улицу, — знаменитые бродвейские театры, цирки, кабаре, рестораны и «Метрополитен-опера», где выступают величайшие певцы и певицы из Европы…

А ведь она, Клара, могла бы сейчас быть там, в этом чудесном, светлом городе, в том самом доме на Ист-Бродвее. Могла бы сидеть с ним и Фелюшей на балконе и смотреть на Сентрал-парк и острова в Атлантическом океане. Наверно, они хорошо видны через подзорную трубу. После ужина они с Александром отправили бы Фелюшу спать, а сами поехали в оперу. Потом вернулись бы домой и легли в постель. Интересно, какие там спальни, какие кровати… В Нью-Йорке она бы вылечилась от камней. Ципкин вовремя поставил бы диагноз, и она не запустила бы болезнь. Началось с того, что у нее стало слегка побаливать сердце. Можно жить, если знаешь зачем. Газеты пишут, что в Америке все женщины выглядят молодо. Шестидесятилетние дамы находят юных любовников, а с мужей после развода получают алименты, четыреста долларов в неделю… Даже Соня, простушка Соня нашла в Америке свое счастье. Ее муж Яцкович, бывший социалист, открыл фабрику дамского платья. Пришла в голову глупая мысль: есть ли у его фабрики трубы? А зачем трубы швейной фабрике? Разве только чтобы пар от утюгов выходил…