Нодар Джин - Я есть кто Я есть

Так как разум — лучшее в человеке, то он, в первую очередь, должен устремиться к познанию, причем именно к самопознанию, ибо таким образом и можно достигнуть понимания и знания всех иных вещей. Дело заключается в том, что человеческая сущность объемлет другие вещи и проникает в них. Наряду с самопознанием человеку следует стремиться к постижению конечной причины его личного существования: поскольку все подчинено воле Единого Существа, постольку каждое существование имеет конечную цель.

Что же касается воли, подчиняющей себе все, она есть божественная сила, творящая все и всем движущая; нет ни единой вещи, независимой от нее. Благодаря познанию и деятельности душа соединяется с высшим миром, ибо знание побуждает к деятельности, а деятельность отвращает душу от скверны и возвращает ее к своей истинной природе и сущности.

Вещи различаются лишь по форме, ибо материя, составляющая их, едина.

По своему порядку и строению человек подобен Вселенной. Разум, будучи наиболее хрупкой, возвышенной и простой силой человека, соединяется с телом отнюдь не непосредственно; душа и разум по существу дела суть промежуточные звенья между человеком и Вселенной.

Все многообразные вещи стремятся к объединению, ибо материя, носительница всего, едина.

Единство — это истинное благо. В природе ни одна из существующих вещей не желала бы быть раздробленной. Все вещи жаждут единства.

Под влечением и любовью нам следует понимать стремление пристать к любимому предмету и слиться с ним воедино; а поскольку материя стремится к тому, чтобы соединиться с формой, постольку любое движение материи совершается из любви к форме и из влечения к ней.

Цель всего существования — познание мира Божества, обладающего абсолютными масштабами, рядом с которыми все остальное ничтожно мало. К этому знанию возвышенного ведет двоякий путь: сначала нужно приобрести знание о высшей силе, а потом, сочетавшись с этою силой, подниматься в познании Божественного вверх, ступень за ступенью, пока не дойдем до начала и источника ее. Спасение от смерти и слияние с источником жизни — вот результат, которого мы добьемся на этом пути.

Габирол считается одним из тех лучших еврейских поэтов, в сочинениях которых невозможно определить границу между утонченным лирическим ощущением и глубоким религиозно-философским чувствованием. Нижеследующие строфы переведены нами из самой известной поэмы Габирола «Царский венец» («Кетер Малхут»), признанной в качестве одного из лучших образцов религиозного гимна и лирической меланхолии.

Что знает человек? Почти ничто.

Что ведомо ему? Ничтожно мало.

Страдает. Стонет. Мучится. За что?

Когда б у знал, — то горше б горевал он.

Зачем вдруг весел? Счастлив от чего?

И долго ль пировать еще осталось?

Когда последний час пробьет его?

Когда б узнал, — то вряд ли б ликовал он…

Что — человек? Что — сын земли? Ничто.

Конец его не дальше, чем начало.

И что такое жизнь? Жизнь — решето.

Лишь решето, разбитое о скалы.

Что — участь человека на земле?

Погибнуть от меча или печали,

'Пропасть в песках или в морском котле,

Или загнить от язв больших и малых.

Страдать, покуда наступил черед

Сойти к червям, покуда плоть не стала

Обузой для души, покуда мед

Не весь испил, припав к пчелиным жалам.

Что — человек? Увы, сплошная боль.

Беда большая. И чем больше боли,

Тем меньше силы и тем меньше воли,

И тем бессмысленней, увы, любая роль.

Чем больше дней прошло — тем меньше сил;

Чем меньше сил, — тем тише и стенанья;

И жизнь — от колыбелей до могил -

Лишь тесными ограждена стенами.

И на стенах такие письмена:

«Чем дальше путь — тем ближе мрак небыли,

И все земное — лица, имена

И слава — сгинет все в зловонной пыли.

Что было пылью — снова станет пыль;

Что было прахом — прахом обернется…»

К чему роптать, когда один ковыль

Лишь шелестом могильным отзовется!

О, праха сын! О, сын большой печали!

Лишь каяться оставлено тебе,

И лишь молиться о такой судьбе,

Когда бы небеса не допускали

Тебя к порочным мыслям и делам!

Но каяться когда? Когда молиться?

Когда роптать, взывая к небесам?

О, как короток день и грозны лица

Твоих врагов, надсмотрщиков, вельмож!

И как они торопят! Как смеются

Над долею твоей бездольной! Что ж,

Увы слезам, что на чужбине льются…

За всех, кому молитва не дана,