Алиса Поникаровская: По дороге в рай

— Иди вперед, я поддержу тебя. – Сэр подвел ее к тропинке. Рита поглубже вдохнула и рванулась вверх.

Через десять минут подъема, тяжело дыша, они стояли на вершине огромного холма, заросшего травой. Рита обернулась назад. Там, внизу, виднелся город, из которого они только что ушли. Бетонные коробки стояли ровно и мрачно. Там было очень темно, и лишь вереница тусклых белых фонарей освещала несколько главных магистралей. Рита бросила взгляд вперед. По другую сторону холма раскинулся Старый город. При свете луны он казался сказочным и призрачным, словно это лунный свет создал в темноте прекрасный мираж, который растает, стоит только попробовать ступить на его улицы... Рита села на траву и, не отводя глаз от Старого города, достала из кармана сигареты.

— Здесь нельзя, – вернул ее в действительность голос Сэра, и Рита, виновато улыбнувшись, спрятала сигареты обратно.

— Пошли, – сказал Сэр. – Это только половина пути.

Они прошли по гребню холма, спустились в низину и снова поднялись по склону наверх. Сухая трава шуршала под ногами, и Рите казалось, что из-под их ног бегут в стороны какие-то мелкие зверюшки, вроде мышей, но не мыши. Неожиданно впереди выросло что-то темное и большое. Рита негромко вскрикнула и шарахнулась за спину Сэра.

— Это крест, – тихо произнес Сэр. – Не бойся, мы вышли на кладбище Старого города.

— Я боюсь, – сказала Рита. – Оно снова здесь, это страшное. Я чувствую. И тянет туда.

Она показала рукой в глубь деревьев и крестов. Сэр на мгновенье задумался.

— Другого пути нет. Но этот не должен нести страх. Подожди. – Он подошел к одному из деревьев и сломал две большие ветки. Очистил их от листьев и прутьев и протянул одну Рите. – Держи.

Они уселись под деревом и закурили.

— Нам далеко еще? – немного помолчав, спросила Рита.

— Пройдем кладбище, где-то посредине лесенка вниз. Нужно ее не пропустить, она очень старая, узкая и заросшая. И потом по ней вниз и вниз, выйдем к ограде старого храма, и, значит, почти дошли. Там еще чуть-чуть вдоль этой ограды и будет выход в Старый город. Главное, не пропустить лестницу: здесь нельзя возвращаться.

Они докурили, и Рита встала первой:

— Пойдем?

Как только они вошли на кладбище, деревья, казалось, сомкнулись за их спинами.

— Подожди, – сказал Сэр и достал из сумки свечу. – Теперь можно.

— Свет! – обрадовалась Рита и зажгла фитиль.

Было совсем темно. Иногда сквозь густую листву деревьев проглядывала луна и тут же снова исчезала за листьями и ветками. Дрожащий язычок свечи давал немного света, достаточного лишь для того, чтобы видеть глаза и лицо Сэра, не освещая ничего больше в этом мраке. Они шли очень медленно, осторожно обходя все могилы и кресты.

— Как здесь хоронили? – тихо спросила Рита: говорить громко здесь не хотелось, казалось, можно потревожить спящих. – Так высоко...

— Не знаю, – пожал плечами Сэр. – Везли на телегах, наверное.

— Смотри, – вздрогнула Рита, и пламя свечи заколыхалось, словно в испуге. Через переплетение ветвей просачивалось еле заметное синеватое свечение. – Что это?

— Не знаю, – озадаченно проговорил Сэр. – Не видел этого раньше. Не ходи, – удержал он за рукав двинувшуюся туда Риту. – Неизвестно, что это.

— Я чувствую, – сказала Рита.

— Я тоже. Поэтому не надо.

Рита освободила руку и, подняв повыше свечу, пошла на свет. Через несколько шагов они увидели старый склеп из черного полированного камня, полуразрушенный, с отбитыми углами. Свет, ставший ярче и уверенней, лился изнутри. Риту вдруг охватило предчувствие скорого конца или чего-то в равной мере страшного. Кто-то сильнее ее заставил сделать шаг, другой, этого "кого-то" не остановил даже крик Сэра. Рита, уронив свечу, заглянула в маленькое разбитое оконце склепа. Раздался ее дикий крик и чье-то громкое злобное рычанье. Опомнившийся Сэр изо всех сил дернул ее за руку и рванул на себя. Он на пару секунд опередил злобную собачью морду, жадно клацнувшую зубами там, где только что белело лицо Риты.

— Бежим! – Сэр тащил за собой совершенно остолбеневшую Риту. – Это собаки! Дикие собаки! Вон лестница! Бежим!

Они бежали по сломанным, выщербленным ступеням, то и дело поворачивая то в одну, то в другую сторону. Рита спотыкалась и падала, Сэр терпеливо поднимал ее, шептал что-то в ее отрешенное лицо и тащил дальше. Сзади, все ближе и ближе, слышались возня и рычанье, рев и треск сухих веток и травы.

— Быстрей! – крикнул Сэр. – Вон ограда старого храма!