Даниэла Стил - Награда

— Можно мне пригласить вас на ужин?

Он старался, чтобы это прозвучало как бы между прочим. Ему не давало покоя обручальное кольцо у нее на пальце, хотя она говорила, что овдовела. Очевидно, это произошло недавно, поскольку Андре предупредил, что она ни с кем не хочет встречаться.

— Конечно, — просто ответила Гаэль, ничего не уточняя.

— Я позвоню, и мы договоримся, когда и где, — сказал он, не желая показаться слишком навязчивым.

Она поблагодарила за звонок и повесила трубку.

— Кто это был? — входя в комнату, резко спросила Доминика.

— Друг архитектора из музея, где я работаю.

— Он что, пригласил тебя на свидание? — скептически поинтересовалась дочь.

— Нет. Мы только вчера познакомились за ужином у Андре.

— Надеюсь, ты не начала подыскивать замену папе?

— Даже не думала об этом.

— Ты уже старая, чтобы еще раз выходить замуж, — выложила разом все карты Доминика. — К тому же это будет предательством по отношению к папе.

Гаэль рассмеялась:

— Да, исчерпывающе, ничего не скажешь. Спасибо, что все прояснила, особенно за то, что я уже старая.

— Но это же правда. Зачем выходить замуж, если тебе оставили кучу денег?

— Откуда ты знаешь? — резко спросила Гаэль.

— Папа сам сказал, что оставит тебе столько, чтобы можно было жить, ни в чем не нуждаясь, а я получу остальное.

— Он позаботился о нас обеих, — кивнула Гаэль, подводя черту в этом неприятном разговоре. — И ты права: мне не нужен второй муж. Только знай: из-за денег замуж я бы никогда не вышла.

Роберт и Доминика много и часто говорили о деньгах, и Гаэль это очень не нравилось. Дочь же была просто одержима финансовой стороной жизни: у кого есть деньги и сколько, как заработать больше и как выгодно вложить. Похоже, она правильно выбрала профессию.

— Тебе повезло, что папа на тебе женился, — бросила почти грубо Доминика.

Гаэль была шокирована наглостью дочери.

— Да, повезло, потому что мы очень любили друг друга.

— А еще он был очень богат, — усмехнулась Доминика.

Гаэль совершенно не нравилась позиция дочери: ее послушать, так все вокруг построено на корысти.

— Жениться и выходить замуж следует по любви, а не из-за денег, — заявила она твердо.

— Но деньги — главное в жизни. Мне бы не хотелось родиться в бедной семье, — цинично заявила дочь.

Гаэль поморщилась и откровенно призналась:

— После войны, когда осталась одна, я тоже была бедна. Мне приходилось много работать, но я выжила.

— Я готова много работать и постараюсь добиться еще большего, чем папа, — заявила Доминика с таким выражением глаз, что Гаэль даже вздрогнула. Это было ледяное честолюбие и стальная решимость.

— Деньги не главное в жизни, во всяком случае не должны быть. Можно стать счастливой и без них и, напротив, очень несчастной с ними, если рядом окажется не тот человек, — мягко заметила Гаэль.

— Ну да, как у папы с другими женами, которым нужны были только деньги, — беспечно бросила Доминика. — Вот я вообще не хочу выходить замуж!

Она повернулась и вышла. Гаэль долго размышляла о разговоре. Ей очень не нравилось, что девочка так зациклилась на деньгах, и уже точно ничего хорошего нет в том, что точно узнала, сколько именно оставил ей отец, хотя о его богатстве много писали в прессе.

Первое поступление денег на счет Доминики произойдет, когда ей исполнится восемнадцать лет, что, по мнению Гаэль, слишком рано. Она ни в чем не нуждалась, но у Роберта были свои идеи насчет денег, и он с ней не соглашался. Он хотел, чтобы Доминика уже с молодых лет училась управлять его состоянием. Гаэль считала, что это отдалит ее от сверстников, а кроме того, она может начать тратить деньги бесконтрольно. Роберт так не думал. Доминика, в отличие от него, по натуре не была щедра.

Через несколько дней вновь позвонил Кристофер и пригласил Гаэль на ленч. Он подумал, что это лучший способ узнать ее, и предложил встретиться в старом бистро, которое ему нравилось.

Хоть утро и выдалось суматошным: пришлось ехать на выставку мебели, — она пришла на встречу вовремя. Назавтра предстоял аукцион, где она собиралась кое-что купить для музея Штрауса. Она была на предварительном просмотре вещей с аукциона, за ленчем показала ему каталог и лоты, на которые будет делать ставки. Ему понравился ее выбор, но вскоре разговор перешел на его музыку. Когда он говорил об этом, его глаза загорались. Недавно он ездил в Прагу по специальному разрешению, чтобы услышать симфонию, написанную его другом. Он упомянул также о том, что год преподавал в Беркли, в известной музыкальной школе Бостона, и просто обожал свою работу, хотя не смог долго жить вдали от родины.