Тёрё Гэнка: Два флага над островом

Накормив сына, Сатико посадила его на руки Хидэ и начала собираться.

– Ну, я пошла. Бабушка, я хожу туда из-за денег. Акира, до свидания, малыш!

Сатико помахала сыну, тихо сидевшему на руках у Хидэ, и ушла.

Днем было тепло как весной, но стояла пора предзимья, поэтому смеркалось рано, и на улице было уже темно. Завтра – первый декабрьский день. По правой стороне улицы дома тесно прижимались друг к другу, и только один-единственный особняк стоял среди шелковичных деревьев, и из сада дул легкий прохладный ветерок.

Всего неделю Сатико работала в турецкой бане. После того как ее уволили, целых полгода они кое-как перебивались на пособие по безработице.

Брат Такэси, закончив в прошлом году школу, успел сменить не одно место работы; теперь работал в авторемонтной мастерской, но платили мало, к тому же он, заняв денег, купил машину, поэтому в семью приносил гроши. Так что роль главы семьи приходилось играть Сатико. Но она никак не решалась признаться родным, что устроилась в турецких банях, и продолжала обманывать их. «Я должна кормить бабушку, больную мать и крошку Акира. Конечно, это дурно – работать банщицей. Но что поделаешь, ради близких приходится заниматься и этим», – внушала, она себе. И страх постепенно отступал; тогда она вновь чувствовала в себе решительность и силу.

Сатико шагала быстро, ее упругое тело, словно летящий снаряд, стремилось вперед. По асфальтовой дорожке стучали каблучки. Главная улица, где расположились турецкие бани, была совсем близко.

У американских военнослужащих был день выплаты жалованья, и поэтому улицы запрудили солдаты. В местечке Кодза разместилась крупная военная база Кадэна, а в окрестностях было еще несколько военных баз. В центре города, на проспекте Гэйто и Центральном, находились увеселительные заведения для солдат. После «возвращения» Окинавы из-за девальвации доллара, а также после вступления в силу «закона о запрещении проституции» по сравнению с прежними временами посетителей поубавилось, но и сейчас со второй половины дня поток иностранцев не иссякал. А особенно вечером, в день выплаты жалованья, улицы наполнялись американскими солдатами. Уже прошло полгода после «возвращения» Окинавы, и уже поговаривали о скором окончании войны во Вьетнаме, однако американские военные базы на островах продолжали действовать, как и прежде. В центральной части и на севере архипелага на тренировочных полигонах проводились маневры, отряды морской пехоты отправлялись в район Камбоджи.

Американская армия, приняв на себя «великую миссию защиты мира и безопасности на Дальнем Востоке» – эта лживая личина не могла скрыть истинного дьявольского лика, – день за днем топтала острова. Но вот наступала ночь, американские солдаты забывали о своей «великой миссии» и подобно тому, как истомившийся от жажды караван спешит к оазису – устремлялись на сверкающие неоном улицы, чтобы забыться хотя бы на час. И оживленные праздничные улицы принимали их в свое лоно. Для этих убийц, уничтоживших в себе человеческую душу, горели многоцветные и теплые неоновые огни. На украшающих вход в бары фотографиях манили обнаженные женские тела. Зазывалы истошными голосами приглашали на шоу: «Начинается представление, начинается представление!» За руки солдатни цеплялись девицы в столь вызывающих мини-юбках, что из-под них виднелись трусики. Под фонарями стояли женщины в длинных вечерних платьях – сама добродетель. А пройдешь мимо – и в нос ударяет запах духов и дешевого вина. Свет ослепительных огней, перед которыми меркнул даже свет звезд, пропитывал влажный, насыщенный запахами солдатских тел, виски и табака воздух.

Улицы патрулировали отряды префектурального полицейского управления и военной полиции, но стычки между американскими солдатами и служащими баров были обычным явлением.

Турецкие бани, где работала Сатико, находились на самом углу улицы Гоя, примыкавшей к Центральному проспекту. На первом этаже трехэтажного здания был магазин одежды, а второй и третий занимали бани, куда вел отдельный вход. Под вывеской «Международная общественная, сауна» скрывались отдельные номера бань.

Неделю тому назад Сатико случайно проходила мимо – и поступила туда на работу.

Кончалось пособие по безработице, и ей во что бы то ни стало нужно было устроиться куда-нибудь. Сатико предпочла бы работать в какой-нибудь фирме – по своей специальности, бухгалтером. Однако, если бы случайно ей и повезло, это не устроило бы ее – платили там слишком мало.