Кирилл Чистяков - Фаза Урана

С ним, пока наши дамы готовили ужин, мы долго и очень нудно обсуждали древние футбольные чемпионаты. Мы вспоминали о том, как Шумахер чуть не убил Батистона, и о том, как Марадона мстил англичанам за Фолькленды, и о том, как промахнулся Роберто Баджо, и, разумеется, о том, как нашу сборную методично засуживали в матчах с Бельгией, Румынией и Аргентиной.

Когда, аллилуйя, Тамара Николаевна и Аня, несущие перед собой дымящиеся блюда, наконец, показались в дверях летней кухни, я уже был совершенно опустошен нашей с Сергеем Алексеевичем беседой. Я чувствовал приблизительно то, что ощущают солевые батарейки, которые только что отыграли два полных тайма с батарейками «DURACELL».

Тамара Николаевна еще свежая, молодая женщина была красива, но не похожа ни на Аню, ни на психиатра, да и вся красота ее выглядела несколько старомодно. В таких женщин, как она, часто влюблялись холостые курортники в старых советских кинокомедиях. Теперь Тамара Николаевна накрывала на стол, и солнечные лучи, едкие, как желудочный сок, скользили по ее локтям.

На ужин были приготовлены вареники с вишнями и творогом.

– Аня замечательная хозяйка, – сказала Тамара Николаевна после того, как вручила мне салфетку, – Очень хорошо готовит, лучше меня.

– Угу, – кивнул я, и вишневый сок стек у меня по подбородку.

– Мама, пожалуйста, не начинай, – попросила Аня.

Сергей Алексеевич разлил домашнее вино, и я потянулся за стаканом.

– О, ему не надо. Он не пьет, – кивнула в мою сторону Аня.

– Ну да. Не пью. Почти, – замялся я и сделал вид, что тянулся за квасом. – Очень вкусный квас.

– Аня играла тебе на пианино? – спросила меня Тамара Николаевна.

– Да, – сказал я, – она очень здорово играет.

– Мама не начинай.

– Мы пианино ей еще в поселке купили. Она очень много занималась. Ты знаешь, что мы жили в поселке, рядом с искусственным морем?

– Мама, пожалуйста.

– Ане там нравилось. А я вот до сих пор, Аня, помню, как ты парное молоко любила. Залезешь под соседскую корову и пьешь прямо из вымени, я еще все боялась, чтоб тебя корова не лягнула.

– Ну, мама!!!

– А что, я тоже очень люблю парное молоко, – вдруг сказал Сергей Алексеевич. – Главное – его правильно кипятить.

Я совсем не представлял, как можно кипятить молоко правильно, а как неправильно, и может ли кипяченое молоко называться парным, поэтому и молчал.

– У нас в поселке остался коттедж. Мы там недавно с Сережей были. Нам очень там понравилось. Правда, Сережа?

– Да, там раки кишмя кишат, и клев превосходный.

– Аня, почему бы вам вдвоем туда на выходные не съездить? Поедьте.

– Мама, не начинай.

– А ты знаешь, – продолжая PR-кампанию, обратилась ко мне Тамара Николаевна, – Аня у нас в школе однажды заняла первое место по сдаче металлолома. Ей даже грамоту дали.

– Мама!!!

Сергей Алексеевич дипломатично не вмешивается в разговор, я не знаю, что сказать, Аня совсем растерялась. Я разглядываю русалку, нарисованную на двери туалета. Русалка похожа на лысую певицу, которой нет, и мне неудержимо хочется рассмеяться…

– Ну, как тебе они? – спрашивает Аня, когда мы сытые и усталые выходим за калитку дома номер пятнадцать.

– Мне они понравились, – признаюсь я, – И мама твоя, и Сергей Алексеевич. Вот только такое ощущение, что они по объявлению познакомились…

– Дядя Сережа тебе все-таки проболтался?

– Проболтался о чем?

– Про знакомство по объявлению.

– Нет, мне это случайно подумалось.

Мы бредем по темной улице Достоевского, перепрыгиваем через канаву, где как сосиска в хот-доге, лежит труба теплоцентрали, обходим по периметру неиссякаемую лужу. Все карманы моей летней куртки набиты коржиками и курагой, а в горле до сих пор остается привкус кваса.

– Растрепин.

– Чего?

– Ты так толком и не рассказал, почему тебя уволили.

– Я слишком часто стал ходить на радио, – говорю я.

И странным образом мой ответ полностью удовлетворяет женское любопытство.

Дело было в марте.

– Что с голосом? – спросил директор.

– По лестнице я поднимаюсь, Родион Палыч, на десятый этаж. Э-э-э… В редакцию радио иду… А лифт – не работает… Курю много в последнее время, понимаете ли… Э-э-а… Одышка…

– Ладно, заканчивай все свои дела на радио и срочно ко мне. Есть задание к юбилею фирмы.

Я нажал на телефоне кнопку отбоя. Экран погас…

– Все, прекрати, – сказал я ей, наконец отдышавшись.

– Я думала это тебе нравится, – ответила она поднимаясь.