Павел Пепперштейн - Предатель ада [сборник]

В 2080-е годы, когда новые вооружения приобрели чрезвычайно гротескный характер, были созданы два гигантских военных робота-разрушителя по имени Бивис и Батт-Хед. Они появлялись над городами, два колосса в коротких штанишках из титанического сплава, с хихиканьем топтали и давили ногами мосты, разбивали в пыль небоскребы, как зверские дети пинками разрушают муравейники. При этом они обменивались шутками в своем духе (в них ввели соответствующую программу). Как-то раз, когда они увлеченно разрушали очередной большой город, их глаза-локаторы засекли убегающее из-под их убийственных ступней существо — тоже довольно огромное, величиной с полнебоскреба, но по сравнению с Бивисом и Батт-Хедом оно казалось мелким. У этого существа имелась ярко светящаяся голова (настолько ярко сияющая, что оставалось неизвестным, какой она формы), тело напоминало скачущего кузнечика, но вместо крыльев за существом влачились две колоссальные цепи, к которым были прикованы гроздья мраморных обелисков, напоминающих формой египетские стелы. На бегу это существо со страшной силой и страстью мотало и вращало цепями с прикованными обелисками, пробивая себе страшный коридор в городском пространстве. Видимо, им встретился более мелкий робот-разрушитель предшествующего поколения.

— Hey, Beavis, — раздался громовой голос Батт-Хеда. — Look at this shit! What a fuck is this?

— He-he-he… Hey, But-Head, I don’t know, what is this. But it sucks! — от резкого голоса Бивиса во всем городе вырубилось электричество.

— Listen, Beavis. I know, what it is. It’s Grigorij Efimovich, Russian destroyer, model 2074.

— It’s cool! Yeah. Let’s make this shit flat!

Гигантская нога Батт-Хеда вдавила Григория Ефимовича глубоко в землю, превратив его в плоский металл и мраморное крошево. От этой лепешки разбегались в разные стороны сотни более мелких роботов, вращающихся на бегу, как раскаленные пружины.

В данном рассказе будет кратко описано событие, возымевшее огромное влияние на жизнь множества людей. Впрочем, не станем скромничать: не только людей. Следует смело говорить о других существах. Животные, насекомые, растения. Особенно цветы. Цветы стали другими после того события, о котором пойдет речь. Ароматы усилились, пьянящее воздействие нежных запахов, льющихся с изогнутых лепестков, сделалось еще более пьянящим — цветы превратились в микропланеты, охваченные «сладостным безумием».

Да, многое в мире изменилось после события, к описанию коего мы собираемся трепетно приступить. При этом это влиятельное событие само по себе оказалось скромным, совершенно незаметным.

Вначале, впрочем, стихотворение:

Собственно, событие, к описанию которого мы пытались вас подготовить, уже описано в этом стихотворении. Описание достаточно осторожное, нежно-окольное.

Хотим сразу же отметить наличие «пружинки», упруго соединяющей два растительных мира: «сад» и «лесок».

Девушка в розовом платье с белым пояском бродит в лесу дотемна. В саду она сбрасывает розовое платье, поскольку платье все равно растворилось бы на фоне розового песка. Но в стихотворении ни словом не упоминается кентавр.

Событие, которому посвящен этот рассказ, случилось в Западном Берлине в 1988 году, незадолго до разрушения Стены. Западный Берлин тогда все еще оставался островным государством, где гнездились панки, турки, зубные врачи, художники и модники всех мастей, перенесенные сюда, на эту незабвенную территорию с особым статусом, словно бы по мановению зубной феи. Одним из этих экстравагантных модников был молодой англичанин, известный всем своим друзьям и знакомым по прозвищу Чикен.

Возможно, Чикен обладал и другими талантами, но запомнился он всем своей вытаращенной манерой одеваться. В отношении одежды этот денди был яростным приверженцем принципа, который он именовал «принцип кентавра». Принцип прост: верхняя половина тела должна быть облачена в радикальном контрасте с нижней половиной. Если Чикен появлялся в элегантном смокинге, шелковой рубашке и дорогостоящем галстуке, то, ясное дело, ниже пояса на нем красовались обоссанные джинсы и тупорылые резиновые сапоги огородника. Ну и далее открывался бесконечный простор вариаций. Конечно, Чикен боготворил Чарли из фильмов Чаплина, который выше пояса был клерком, ниже пояса — бомжом.