Вэй Хой - Крошка из Шанхая

Отбросив прекраснодушие и ложь, я решилась поведать читателям подлинную историю моей жизни. Это не требовало особого мужества, нужно было лишь повиноваться неведомой и властной силе. И пока она не сковывала меня, все было в порядке. Так я обрела себя и поборола страх одиночества, нищеты, смерти и любого другого возможного несчастья.

Я часто засыпала, уронив голову прямо на рукопись, просыпалась от онемения в затекшей щеке. Иногда, когда серебристые стрелки часов показывали далеко за полночь, до меня долетали звуки, нарушавшие безмятежную тишину: могучий храп электрика за стеной в соседней квартире, шум работающего крана в ночном безмолвии где-то на отдаленной строительной площадке и монотонное звериное урчание холодильника на кухне.

Несколько раз я не выдерживала, нетерпеливо откладывала ручку в сторону, украдкой пробиралась на кухню и открывала холодильник в тайной надежде, что спрятавшийся там тигр бросится на меня, навалившись всей своей мощью, я до удушья зароюсь лицом в его золотистую шерсть, и он безжалостно овладеет мной.

В этом отшельничестве я обрела дао [85] и достигла состояния внутренней гармонии. С моей точки зрения, рай – это не более чем ощущение полной раскованности и беззаботности. Поблизости ни одного мужчины, для которого нужно прихорашиваться и наряжаться; переживать, достаточно ли пышная у меня грудь и красиво ли подведены глаза. Не нужно срываться и бежать на бесполезные вечеринки; удирать от полиции, не одобряющей буйное веселье; отчитываться о ходе своей работы; можно не отличать день от ночи, и не томиться в ожидании человека, который придет и выпьет твою любовь до дна, иссушив душу.

Я была околдована собственным романом. Чтобы как можно достовернее передать подлинную атмосферу страсти, я пробовала писать обнаженной. Многие полагают, что между умом и телом существует неразрывная связь. (По слухам, американский поэт Теодор Ретке [86], чтобы правдиво описать ощущения обнаженного танцора, постоянно раздевался и одевался, стоя перед зеркалом.) Я твердо верю, что творчество и тело неразделимы. Стоит мне немного потолстеть, и каждая написанная фраза звучит выразительно и метко, а чуть похудею – из-под пера выходят многословные, пространные предложения, тягучие, как шелковистые морские водоросли.

Я вышла за грань пресной повседневности собственной жизни и попыталась рассуждать на более значимые темы вселенского масштаба. Возможно, это звучит самонадеянно, с претензией на божественное откровение, но именно к этой цели я и стремилась, когда писала.

Герои моего романа – молодая влюбленная пара – застигнуты врасплох в своей спальне, отрезаны от мира внезапно разгоревшимся пожаром. Они знают, что выхода нет. Все объято пламенем, и окна, и коридор. Единственное, что им остается, – предаться бешеной страсти посреди бушующего ада.

Этот реальный случай рассказал мне один из бывших приятелей.

Когда погибших влюбленных выносили с пожарища на носилках, их обгоревшие тела невозможно было вызволить из смертельных объятий, в которых они сплавились воедино. Юноше и девушке не было и двадцати. Они учились в одном из престижных шанхайских университетов. Был выходной. Вечером родители отправились в театр «Тянь Чань» на представление Китайской оперы. Юноша пришел в гости, они вместе смотрели телевизор, слушали музыку, болтали о пустяках, и, как любые молодые влюбленные, поддались нежному и трогательному чувству.

Пожар возник на кухне в коммунальной квартире этажом ниже и стремительно распространился по дому. Тем вечером было очень ветрено, свежий ветер уносил запах гари прочь. Влюбленные не подозревали о нависшей опасности, пока в комнату не ворвались языки пламени. Они мгновенно поняли, что спасения нет, и перед лицом неминуемой смерти сжали друг друга в страстных объятиях в самом сердце беспощадного пекла. Когда эти слова легли на бумагу, я ощутила в воздухе привкус дыма и жар безнадежности.

Я задумалась – что, если бы на их месте оказались мы с Тиан-Тианом? Несомненно, мы поступили бы точно так же. Лишь укрывшись в объятиях друг друга, можно выстоять перед надвигающимся ужасом неизбежного конца. Единственное, что мне кажется верным в теории Фрейда, – утверждение о неразрывной мистической связи между инстинктами самосохранения и саморазрушения.

Мне вспомнился пикник на траве, когда Мадонна спросила: «Если бы предсказание Нострадамуса о конце света сбылось в этом, 1999 году, как бы ты хотела встретить смерть?» И тут же сама ответила: «Конечно, занимаясь сексом!»