— Мотай отсюда! — приказал Пол. — Пидор вонючий!
Мужчина убежал, припадая на ногу и испуганно оглядываясь.
Вконец выдохшийся, Пол побрел назад к гостинице. Как мало понадобилось ему времени, чтобы от обожания покойной жены вернуться— к гнусной рутине своего повседневного быта.
Женщина дожидалась в вестибюле — сидела на диване, затягиваясь сигаретой, которая горела в полутьме ярко-красным угольком.
— Так я и знала, — произнесла она. — Не сумел ты его привести. Где прикажешь искать другого в такое-то время?
— Сколько ты из-за меня потеряла? — спросил он и принялся рыться в карманах.
Женщина расхохоталась:
— Дай сколько сможешь. Я занимаюсь этим не ради денег. Мне это нравится, ясно? Я занимаюсь этим, потому что люблю мужиков.
Она тронула Пола за руку.
— А знаешь, ты красивый, — хрипло сказала она. — Если хочешь, можем перепихнуться прямо здесь. У меня удобное платье, на молнии сверху донизу. Ж-жик — и готово, даже снимать не нужно. Давай, чего там стесняться.
Она подалась вперед, свет упал ей на лицо, и взгляду Пола предстало то, что он принял за маску смерти. Ошеломленный, он в страхе отшатнулся и отошел.
— Не смей на меня так смотреть! — Она пошла к двери, но, перед тем как уйти, сказала: — Да, я немолодая. Ну и что? Когда-нибудь и твоя жена станет такой же.
Поднимаясь в лифте в последний, как мнилось ей, раз, Жанна думала о том, ждет ли он ее и чем это все для нее обернется. Ей казалось, что больше она не откроет для себя ничего нового, что они перешли последнюю мыслимую границу. И все же для нее приключение еще не закончилось, хоть она и понимала, что опасность каким-то образом возросла.
Она вышла из лифта и открыла дверь своим ключом. Ей было интересно, нашел ли Пол снимок, который она положила в карман его пиджака. Таким путем она хотела заставить его подумать о ней. Ей нравилось представлять, как он разглядывает фотографию за утренней чашкой кофе или занимаясь неизвестными ей делами в своей, скрытой от нее, жизни.
Она вспомнила про дохлую крысу и с опаской открыла дверь. Ее встретили тишина и блеск солнца на круглой стене. При виде пустой комнаты у нее оборвалось сердце. Обстановка исчезла. Жанна торопливо обошла квартиру, не без труда заставив себя поверить собственным глазам: все выглядело в точности так, как в тот, первый день. Матраса — и того не было. Стены казались еще более голыми, темные пятна от картин — еще более одинокими. Только запах их встреч еще витал в воздухе, да и он уже начинал растворяться в более сильной вони запустения.
Она выбежала из квартиры, оставив дверь незахлопнутой, и спустилась на лифте в полумрак вестибюля. Оконце консьержки было открыто, Жанна увидела ее широкую спину — женщина склонилась то ли над журналом, то ли еще над чем. Жанна подошла к оконцу и громко кашлянула, но консьержка и ухом не повела. Она мурлыкала под нос мелодию из оперы Верди. Мурлыканье больше походило на долгий стон.
— Простите, — сказала Жанна, — вы помните мужчину из четвертой квартиры?
Вопрос эхом прокатился по этажам, и Жанне вспомнилось, каких трудов ей стоило выманить у консьержки ключ от квартиры. Негритянка по-прежнему не хотела выдавать то, что знала; не удосужившись обернуться, она только мотнула головой.
— Он прожил тут несколько дней, — подсказала Жанна.
— Говорю вам, никого я не знаю, — ответила консьержка. — Снимают, пускают жильцов. Мужчина из четвертой квартиры, женщина из первой. Откуда мне знать?
Но Жанна никак не могла поверить в то, что Пол просто взял и выехал. Она, конечно, ждала подвоха, но уж никак не такого.
— А мебель? — сказала она. — Ее-то он куда отвез? В квартире ничего не осталось.
Негритянка насмешливо захихикала, словно далеко не впервые слышала подобный вопрос.
— Куда он велел пересылать корреспонденцию? — спросила Жанна. — По какому адресу?
— Не оставил он никакого адреса. И вообще никого я не знаю.
Жанна не поверила:
— Даже его фамилии?
— Ничегошеньки, мамзель.
С этими словами она демонстративно отвернулась. Жанна слишком много захотела от хранительницы этого подземного мира. В конце-то концов, она, Жанна, появилась здесь по своей доброй воле. Тут ей пришла в голову блестящая мысль, и она бросилась к выходу. Если он выехал, значит, квартира снова сдается. Что ж, думала она, направляясь к кафе, это станет своего рода местью — и он того заслужил. Мог бы сказать ей, что выезжает, или хоть записку оставить. Ей представлялось невероятным, что они никогда больше не встретятся, но, непонятно откуда, вдруг пришло понимание: никогда.
Читать дальше