Александр Образцов - 9 1/2 рассказов для Дженнифер Лопес

— Как от вас ехать? Туда? — мужчина показал ребром ладони в сторону Верхнего озера. — Или нет?

— Вот уж нет, — ответила Вера. — Туда будет самая чащоба и тропы. А в обратно и есть Джиджива.

— Ага, — сказал мужчина самому себе, — значит, на развилке надо было сворачивать направо. Что это мне в голову стукнуло?

— Тебе уже три дня стучит, — отчетливо сказала женщина.

— А вы как тут, с мужиком? — по-прежнему не обращая внимания на нее, спросил мужчина у Веры.

Вера совсем растерялась от их ссоры и закивала головой:

— Ну да, мужик мужиком…

— Молочка-то нет? А? Хозяйка? — Он сидел все так же на корточках и забрасывал Веру вопросами, как камнями.

Она вышла в сени и слышала сквозь дверь, как кричит женщина и, ей в ответ, кричит мужчина. От их крика у нее дрожали руки, она пролила молоко.

— Не к добру, Господи… — прошептала она, — ох, не к добру…

Мужчина сел к столу.

— Ты будешь? — спросил он.

— Нет! — отрезала женщина.

Тогда он один выпил литр молока с хлебом.

— В общем, так. — Он оперся ладонями о край стола, как будто стоял на трибуне. — Я еду. С утра совещание в горкоме. А ты оставайся. Сегодня среда, так? Так, — ответил он сам себе. — В субботу я за тобой вернусь. Вы не возражаете? — обратился он к Вере. — Как вас по имени-отчеству?

— Вера…

— Ну, пусть будет Вера. Вы не возражаете, Вера, если она у вас пару дней потолкается? Ну и отлично. Все. Я поехал.

Мужчина надел пальто, шапку, на секунду замешкался у двери, посмотрев на молчавшую, отвернувшуюся женщину, и вышел вон.

Вера закрыла за ним и вернулась в дом. Женщина по-прежнему упорно молчала, о чем-то думая, затем глубоко вздохнула и повернулась к ней.

— Меня зовут Лидией. Вы, видимо, о нас бог знает что подумали, сказала она и улыбнулась. Ее черные блестящие глаза от улыбки стали домашними, как будто не она пять минут назад без стеснения кричала в чужом доме.

— Это… муж? — спросила Вера, присаживаясь на краешек стула.

— Это? — переспросила Лидия, сняв шубку и ища глазами плечики. — Нет. Это… старший брат. У вас плечиков нет?

Вера принесла плечики.

Лидия повесила шубку и стала поправлять волосы, стянутые ниже затылка тяжелым узлом.

— Решил мне ко дню рождения… — она зажала шпильки в зубах и говорила без согласных, — подарить пару соболей. Повез рекомендательное письмо к какому-то Кочергину… и чуть не утопил машину… А вы, Вера… как вас по отчеству?..

— Ивановна.

— …А вы, Вера Ивановна, здесь с мужем? Он лесник? Не страшно?

— Муж умер у меня. Сын после армии. Вот пошел к Верхнему озеру лес смотреть. И прийти должен… третий день ходит…

— Сын? — переспросила Лидия и усмехнулась. Она села напротив Веры, пристально посмотрела ей в лицо. — Похож на вас?

— Высо-окий парень, — Вера всегда оживлялась, рассказывая о сыне. Си-ильный. Добрый. Мать одну не бросил. Вон в деревне мало из солдат возвращается, а он… Николай он. Младший у меня. Дочь в Братске.

— Одно к одному, — сказала Лидия. Она сжала пальцы в кулаки и вос-кликнула: — Ну, Кутузов!

— Кутузов? — не поняла Вера.

— Это я о своем. Так что, Вера Ивановна, будет у вас на три дня помощница. Только предупреждаю, что корову доить я не умею…

— Ну, корову!..

— А вот бастурму вам приготовлю. Ели когда-нибудь?

— Не… не слыхала.

— Пальчики оближете!.. Ну, а где спать будем?

— Я вам…

— Да зовите меня на «ты»! Я же еще девчонка, мне тридцати нет.

— Ну, я на Колиной кровати постелю…

— Одно к одному! — снова засмеялась Лидия.

Утром она просыпалась несколько раз. Звякала дужка ведра — она от-крывала глаза, непонимающе смотрела на простенький тканый коврик, снова засыпала. Она как бы нанизывала на нить с промежутками сна бормотания хозяйки из-за дощатой перегородки, потрескивание сала на сковородке, запах оладий, стук поленьев у печки, цокот будильника. Окончательно разбудил Лидию лай собак, приближающийся со стороны солнца, бьющего в окно через тюль, затем обогнувший дом. Она вспомнила вчерашнюю злость на Кутузова за дурацкое путешествие в глубь тайги. Сейчас злости уже не было. Было лень, нега, и ее размывало, как ручеек, детское любопытство — что там за дядя пришел? Видимо, в волчьей дохе, с бородой, с запахом дыма, звериной крови… Ах да, это же сын хозяйки… с темным румянцем, белокурый гигант… похожий на баскетболиста из Иркутска, на Женьку… Ну, Кутузов!

Она закинула голову и узлом волос потерлась о плечи. Ноги легко сбросили одеяло, сверкнули полукругом на солнце. Нет, только не рожать! Просыпаться по утрам со счастливой кожей, с чистыми глазами, младенческим ртом. Ходить по школе в строгом костюме — каждую перемену звонок: Кутузов проверяет наличие, — ну, Кутузов!.. Сколько еще такой жизни? Пять, семь лет? До седины. До Москвы. До родов. До квартиры с индексом 100… До Кутузова, последнего, окончательного Кутузова.