Кристофер Бакли - День бумеранга

– Мы запугаем их до смерти. Втолкуем им, что если они не проголосуют на этот раз – за вас, за кандидата, который «не хуже других», – не видать им ни айподов, ни мокко-фрапучино. Будут вкалывать в поте лица, чтобы обеспечивать суднами лежачих бумеров.

– Гм… – задумался Ранди. – Неплохо звучит. Но что касается лозунга… может быть: «Джепперсон прокладывает путь»?

– Куда, в минное поле? – спросила Касс. – Выбрось это из головы. Занимайся на здоровье демагогией, но основную концепцию не трогай. Оставь ее мне.

– Кто кому здесь платит, интересно? – проворчал Ранди.

Так Рандольф Джепперсон стал самым скромным, если судить по лозунгу, кандидатом в президенты США за все времена.

Столпы журналистского сообщества – так называемые пандиты – поначалу пришли от лозунга в недоумение. Они почувствовали себя обманутыми. От кандидата на политический пост пандиты ожидают и даже требуют некой амбициозности. Она дает им повод выразить неодобрение и таким образом самоутвердиться. Фактический отказ Ранди от лозунга лишил их этой выигрышной возможности. Но они быстро оправились и вскоре принялись потрошить его за другое – за тактику выжженной земли, когда он боролся за место в сенате против несчастного старого Смизерса; за богатство; за роман с «Тамале по-гондурасски»; за поддержку легального самоубийства как способа разобраться с проблемами соцобеспечения; и даже за боснийский инцидент – на него постоянно намекали во время всевозможных ток-шоу.

– Хватит уже увиливать, – сказала Касс Ранди и Терри после одной особенно скверной пресс-конференции. – Нам надо четко высказаться по теме «секс на минном поле».

– Пока вы еще не бросились сражаться с мифами, – заметил Терри, – могу сообщить, что я обкатал этот вопрос на фокусной группе.

– На фокусной группе? – переспросил Ранди.

– Ага. Я вообще очень много сейчас работаю с такими группами. Всем участникам меньше тридцати. В этой группе большинство вообще ничего не знало про минное поле. Пришлось рассказать. Потом мы дали им два сценария. Один – что вы трахались…

– Терри, ну какой же ты… – сказала Касс.

– Погоди, погоди. Другой – что между вами ничего не было. Потом мы их спросили, как они относятся к первому сценарию и как ко второму. Хотите знать результаты?

– Честно говоря, нет, – сказала Касс.

– Они предпочли сценарий номер один. Соотношение – четыре к одному. По их мнению, это, цитирую, «крутняк». Им больше нравится парень, который смело идет на перепихон в зоне боевых действий и остается без ноги, чем остолоп, который взрывается по глупости. Поэтому – вы уверены, что хотите прямо, по-солдатски заявить, что ничего такого на минном поле не делали?

– Ну что у нас за планета невозможная, – посетовал Ранди, потирая виски.

У Гидеона Пейна, кандидата от партии SPERM, была похожая проблема. Его пресс-секретарь, опытный вашингтонский служака по фамилии Тили, поднял вопрос со всей возможной деликатностью:

– Может быть, нам, э… следовало бы выработать позицию по поводу… – он кашлянул, – миссис Пейн?

Гидеон нисколько не смутился:

– Проще говоря – избиратели, видимо, захотят знать, не убил ли я свою маму?

– Примерно… в этом ключе. Более или менее. Да, – сказал Тили.

– Что ж, – проговорил Гидеон, сложив из пальцев церковный шпиль (ему страшно недоставало часов). – И как нам развеять эти мрачные подозрения?

– Трагическое стечение обстоятельств. Несчастный случай. Такое бывает…

– М-да, – сказал Гидеон. – Матери то и дело валятся вниз с обрывов. Происходит сплошь и рядом. В общем – конечно, трагедия. Конечно, несчастье. Но в округе Пейн есть люди с погаными языками, которые треплют ими, и треплют, и треплют. Удивляюсь, как эти языки еще не отсохли у них под южным солнцем. И когда к ним обратится центральная пресса, они начнут хмыкать и говорить: «Да, он убил бедную старушку. Жуткое дело. Он, вы знаете, вскоре уехал, сам не свой от стыда». – Гидеон задумался. – Сохранилось медицинское заключение. За несколько недель до инцидента врачи сказали ей, что у нее опухоль мозга. Ей недолго оставалось жить.

– Значит, она так и так умерла бы, – сказал Тили.

– Да, но… Полностью это сомнений в моей невиновности не развеивает, правда? Не совсем обычная проблема для кандидата в президенты. Были когда-нибудь у вас клиенты, которых подозревали в таком преступлении?

– Был один, довольно высокопоставленный, у которого дядя, как выяснилось, служил в штабе у Гитлера во время Второй мировой. Но матереубийств что-то с ходу не припомню.