Исабель Альенде - Любовь и Тьма

Обхватив Франсиско за талию и прижавшись лицом к шероховатой ткани его куртки, Иране, с развевающимися от ветра волосами, мчалась на мотоцикле, представляя, что летит на крылатом драконе. Позади остались последние дома города. Шоссе бежало меж полей, окаймленных пронизанными светом тополями; вдали виднелись горы, окутанные голубой дымкой. Ирэне ехала на мотоцикле, как на коне; погрузившись в фантастические образы детства, она летела галопом над барханами из восточной сказки. Ей доставляли удовольствие скорость, сейсмическая дрожь бьющейся меж ног машины и ее ужасный рев, пронзающий, словно бур, кожу. Она думала о святой, к которой они направлялись, о названии репортажа, о развороте на четыре страницы с цветными фотографиями. С тех пор как несколько лет назад появился Озаренный, который шел с севера на юг, излечивая язвы и воскрешая мертвых, — о чудотворцах ничего не было слышно. Бесноватых, одержимых, юродивых и обиженных Богом всегда хватало, например, девочка, выплевывавшая головастиков, старик — предсказатель землетрясения, немой, останавливающий взглядом машины и механизмы, — это она проверила сама, когда брала у него интервью, объясняясь с ним знаками, а потом никак не могла заставить ходить свои часы. Но кроме того Озаренного, долгое время никто не стремился облагодетельствовать человечество. С каждым днем становилось все труднее находить увлекательный материал для журнала В стране, казалось, ничего интересного не происходит, а если что и случалось, цензура публикацию не разрешала Ирэне сунула окоченевшие от холода руки под куртку Франсиско, чтобы их отогреть. Она коснулась его худой груди, где прощупывались сухожилия и кости: тело Франсиско так отличалось от литой мускулатуры Густаво, который занимался фехтованием, дзюдо и гимнастикой и каждый день вместе с солдатами делал пятьдесят подтягиваний, — он никогда не требовал от своих подчиненных того, что не мог выполнить сам. Я для них, говорил он, как отец: строгий, но справедливый. Когда они встречались в полумраке гостиничных номеров, где занимались любовью, он с гордостью за свою стать снимал одежду и ходил по комнате обнаженный. Она любила его загорелое, дубленное солью и ветром тело, закаленное физическими упражнениями, гибкое, сильное и ладное. Ей нравилось смотреть на него, порой, лаская его, она восхищалась им, но испытывала при этом некую отстраненность. Где он может быть сейчас? Вероятно, в объятиях другой женщины. Несмотря на письменные заверения в верности, Ирэне, зная потребности его натуры, легко представляла его в обществе шоколадных мулаток, наслаждающихся его телом. Когда он был на полюсе, [30] …он был на полюсе. — Из латиноамериканских стран в Антарктиде ведут научно-исследовательскую работу Чили и Аргентина. Территория Чили простирается до 560° южной широты. А самая северная точка Антарктиды (мыс Сифре, «глядящий» в сторону Южной Америки) — 630°13 южной широты Как писала Габриэла Мистраль: «Чили — холодная антарктическая страна». ситуация была иная: в страшные морозы, где рядом были только пингвины и семеро привыкших обходиться без любви мужчин, воздержание было необходимым. Однако в тропиках — и в этом девушка была уверена — жизнь капитана протекала иначе. Поймав себя на том, что ее это мало волнует, она улыбнулась и безуспешно попыталась вспомнить, когда ревновала своего жениха в последний раз.

Шум мотора напомнил ей песню Испанского Легиона, которую часто вполголоса напевал Густаво Моранте:

Дернуло же ее спеть этот куплет в присутствии Франсиско: с тех пор он называл Густаво «Женихом Смерти». Но Ирэне на это не обижается. В действительности она мало думала о любви и не размышляла о своей длительной связи с офицером: она вошла в ее жизнь естественно, ибо была вписана в ее судьбу с детства Ей столько раз говорили: Густаво Моранте — идеальная пара для нее, — и она наконец, в это поверила, не особенно задумываясь над своими чувствами. Он был основательный, надежный, мужественный, прочно вписывающийся в ее существование. Себя же Ирэне ощущала несущейся по ветру кометой, а порой, страшась своего внутреннего бунта, не могла не поддаться искушению и начинала думать о каком-нибудь человеке, способном сдержать ее порывы. Однако подобные мысли посещали ее ненадолго. Когда она задумывалась о своем будущем, на нее нападала тоска, поэтому, пока было возможно, предпочитала жить безоглядно.