Цзян И - Молчаливый странник в Лондоне

У матерей в Англии свои проблемы. Как мне рассказали, согласно английской традиции если отец умирает, не оставив завещания, то мать, после того как старший сын женится, должна покинуть дом и найти новое жилье, поскольку дом становится собственностью сына. Я был шокирован. Может быть, большинство английских матерей настолько знакомы с этим правилом, что они принимают происходящее как естественный порядок вещей, даже не задумываясь. На мой взгляд, это ужасно. Мать, которая полжизни посвятила воспитанию сына, должна покинуть дом, где прожила столько лет. Мое чувство человеколюбия не может смириться с этим, ведь даже если мы не во всем согласны со своими родителями, они выполнили свой долг, научили нас многому, дали образование и тем самым открыли перед нами мир.

Впрочем иная мать, может быть, и рада покинуть старый дом. Перед ней открывается надежда получить больше свободы для себя, если, конечно, у нее достаточно средств, чтобы обрести уют и покой. Но я думаю, незнакомые люди, даже если им хорошо заплатить, не будут заботится о ней так, как могли бы это сделать сын и дочь.

В Китае человек нередко жертвует высокой должностью и почестями ради того, чтобы служить своей старой и больной матери. Конечно, наша система семьи вызывает много вопросов, и нет возможности их прояснить в рамках этой книги. Но у меня есть ощущение, что у большинства женщин в западных странах нет чувства уверенности в будущем, и эта неуверенность преследует их всю жизнь вплоть до смертного часа. Поэтому, естественно, по сравнению с нами они больше волнуются о грядущей старости.

На Западе хорошо известно, что теща – популярный персонаж для шуток. Сколько раз их высмеивали комедийные актеры. Позволю себе заметить, что и в моей стране мы сталкиваемся с тем же самым. И как знать, может, у нас встречаются типажи и похуже. Но мы родились с сознанием неизбежности и естественности принципа уважения старших. И на наш взгляд, мы просто обязаны служить им независимо от их характера и душевных качеств; и не надо поднимать шум из-за сварливых тёщ.

Прочитав мои рассуждения на эту щепетильную тему, житель Запада, возможно, решит, что в Китае между старыми и молодыми существует непреодолимый барьер. На самом деле мы чувствуем себя куда счастливее, когда все поколения собираются вместе. На таких задушевных встречах никто не думает о возрасте – счастливы все. У пожилых нет страха, что их оскорбят, пренебрежительно назвав стариками, а молодые не демонстрируют свою гордыню: «Ах какие мы удалые!»

Я хорошо помню, как моя бабушка частенько приходила в наш сад окинуть взором общество, когда брат или сестра собирали друзей. Она всегда задорно смеялась и говорила: «Ага, вы здесь, достаточно ли еды и напитков? Я могу приготовить вам все, что захотите. Надеюсь, вам хорошо у нас и вы весело проводите время. Ага…» Потом она могла поболтать немного с кем-нибудь из гостей. Мы знали, что бабушка любит хорошее вино, и молодые обязательно предлагали ей несколько чашечек легкого китайского вина. То был жест уважения. Стоило ей осушить их, раздавался веселый смех и одобрительные возгласы. Порой она могла подтрунить над каким-нибудь юным гостем: «Не пора ли тебе жениться?» После чего произносила, например, такую тираду: «Ну пора мне покинуть вас, какое вам удовольствие общаться со старой занудой. Пойду поищу компанию людей моего возраста. Ха-Ха!» А иногда она приводила с собой друзей своего поколения поиграть с нами, молодыми. Я никогда не чувствовал, что между нами есть какой-то барьер. Но хотел бы сделать акцент вот на чем. Я не пытаюсь убедить моих английских друзей в прелести преклонных лет. Я всего лишь хочу, чтобы они не чувствовали себя оскорбленными, если я вдруг скажу кому-нибудь: «О, вы становитесь старше!» Я бы со своей стороны воспринял это замечание как комплимент. Впрочем я знаком с пословицей: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Наверное, я неправ, но что делать, порой говорю предварительно не подумав. Не зря же всегда мечтал я о седой бороде и сверкающей лысине…

Хотя мы не возражаем против старения естественным путем, но все-таки хотели бы прожить долгую жизнь. Есть много символов долголетия в китайском искусстве. Немало у нас и преданий о тех, кто искал эликсир бессмертия.

Во втором веке нашей эры жил император, который решил, что принес своей империи мир и процветание. Обладая абсолютной властью, он мог себе позволить все, что хотел, но его огорчало, что законы природы никогда не позволят ему перейти определенный возрастной рубеж. Он стал искать пути к долголетию, позвал к себе в советники самых достойных священнослужителей и мудрецов. Они изобрели специальное лекарство – некую пилюлю, которая давала возможность тому, кто ее проглотит, жить долгие годы. Изготовление этого лекарства требовало много времени и очень дорогих материалов, и лишь император мог позволить себе такие затраты. Пилюлю хранили во дворце. А указ императора гласил: «Всякий, кто осмелится взять это лекарство, будет предан смерти». Но один из главных министров по имени Тунфан Шо, кстати самый великий юморист в истории Китая, украл пилюлю и проглотил ее. Его, конечно, поймали, и он был приговорен к смерти. Настал горестный час. Но по мере того, как Тунфан Шо приближался к месту казни, все громче и громче раздавался его смех. Наконец его услышал император и потребовал объяснений. И вот что он услышал. «Нет правды в этом лекарстве, – сказал Тунфан Шо, – утверждали, что тот, кто проглотит пилюлю, будет жить долго. И вот я это сделал, но смерть, напротив, пришла даже раньше срока, отпущенного природой». Император вздохнул и отпустил министра, осознав, что чтобы обрести долголетие, одного желания недостаточно.