Цзян И - Молчаливый странник в Лондоне

Многие меня спрашивали, проявляю ли я интерес к западной живописи, и к моему торжественному уверению в том, что мне нравится изучать ее, отнеслись, как ни странно, с недоверием. Между тем я обрел очень много, созерцая западные шедевры. Уверен, что великое мастерство экспериментирования со светом и тенью, с цветовой гаммой – несомненное достижение западных художников. Я восхищен разнообразием композиций, которым они владеют. Однако картина, изображающая мать и ребенка, будет выглядеть на поверхностный взгляд китайца точно такой же, как другой сюжет на эту тему. Впрочем, дюжина китайских пейзажей точно так же выглядит совершенно одинаково для западного человека. Правда, должен признать, что западная портретная живопись куда разнообразнее, чем наши композиции гор и рек.

Я не собираюсь здесь углубляться в детали теории искусства, но несколько фраз из одной моей лекции все-таки процитирую: «Я думаю, что мир искусства делится на последователей Аполлона и Диониса. Искусство, вдохновляемое Аполлоном, исповедует сильные чувства и глубокие мысли, яркое проявление любви. Искусство под знаком Диониса спокойнее, тише, изображает чувства более сдержанно, но отличается большей живучестью, цепкостью, стойкостью. Мне кажется, первый тип больше характерен для искусства Запада, второй ближе Востоку». А вот еще отрывок из моих размышлений на эту тему: «Техника китайских художников субъективная, воздушная, бесплотная, она приводит человеческие чувства и ощущения в гармонию с духом Природы. Напротив, искусство Запада я назвал бы предметным, ярким, бросающимся в глаза. Похоже, Человек желает продемонстрировать свою власть над Природой. Это рождает реализм и идеализацию образа человека. Западный художник и особенно ваятель хочет контролировать человеческие формы, придать скульптурным фигурам грацию, силу и совершенство Аполлона и Венеры. Он пытается поймать свет таким, каким он видит его в жизни, и нарисовать ту цветовую гамму, которая поразила его глаз. Это суть различий между западным и восточным искусством, ведь на Востоке мы не думаем о симметрии и логическом порядке… Пытаясь вдохнуть дух в формы Природы, мы принимаем их такими, какие они есть, не идеализируя их…»

Словом, когда я смотрю на картину западного художника, у меня возникает ощущение движения, а мое родное искусство вселяет в меня совсем противоположные чувства. Мне кажется, западные художники отражают совершенно определенное мировосприятие – человек предстает существом сильным, энергичным, предприимчивым. В то время как мы, китайцы, воспринимаем себя маленькими в сравнении с беспредельной Вселенной и долгой необозримой историей Человечества. Даже если вы видите крошечную человеческую фигуру в китайском пейзаже активной, она никак не влияет на общую умиротворенность атмосферы, где главенствуют высокая гора и безмятежные воды реки. Листья на деревьях, может быть, колышутся на ветру, и поверхность воды покрыта рябью, но все это не нарушает безмолвия, не беспокоит вас, не вселяет тревогу В западном ландшафте согласно закону перспективы отдаленные высокие горы становятся маленькими холмами, а деревья и фигуры на переднем плане выглядят главными героями картины. Именно они производят впечатление на зрителя.

Мне нравятся картины Тернера и Констебля, но все они создают ощущение мощного и, я бы сказал, энергичного движения. А вот когда я смотрю на две работы Уистлера «Свет Криморне» и «Огненное колесо», мне кажется, что передо мной китайская живопись. Такой же эффект производит лирический пейзаж «Авеню» голландского живописца Хоббема, а работы Коро особенно привлекают спокойствием своего колорита. Должен сказать, что я обнаружил очень интересное решение водной стихии в итальянском зале Национальной галереи, которое очень напоминает стиль китайской живописи. В нескольких венецианских пейзажах я увидел «морщинистые складки» на темно-синем фоне – именно такова техника китайских художников.

Кроме того, я интересовался композицией в западных картинах и внимательно изучал живописную манеру разных художников. Мне рекомендовали начать с работ английского живописца и рисовальщика Берн-Джонса, и какое-то время они мне нравились, но в конце концов я от них устал. Монументальная цельность композиции в его картинах впечатляет, но вот живописная манера Берн-Джонса меня не вдохновила. Техника американского художника Джона Сарджента очень искусна, но есть ощущение, что его мазок несколько вялый, словно не «приклеивается» к холсту. Его живописная манера радует глаз, так же как композиции Берн-Джонса, но долго на них смотреть тоже не хочется. А вот портрет Гольбейна «Кристина Датская» в маленьком зале и, конечно, работы голландцев Рембрандта и Хальса запомнятся навсегда. «Девушка с креветками» англичанина Хоггарта, «Донна Изабель Ковос де Порсель» Гойи и «Агония в саду» Эль Греко ошеломляли меня каждый раз, когда я бывал в Национальной галерее. Как я уже заметил в главе «Статуи и голуби», если настоящее произведение искусства не доставляет вам истинного наслаждения, оно оскорбляет ваше зрение. Я думаю, это мое убеждение особенно подтверждают работы Эль Греко.