Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

- Слава Богу, - подумал я, - они всё восприняли всерьёз!

Я спокойно, с достоинством зашёл, и попросил Настю запереть дверь на ключ, что она и сделала. Затем поставил на стол бутылку 'Старки' и предложил выпить за любовь, что и было выполнено с охотой.

- Здесь присутствуют два человека, которые любят одну и ту же женщину, - дипломатично начал я, - но остаться с ней может только один (не современно как-то, но происходило-то это в 1960 году!). Другой должен уйти, и я предлагаю сделать это по-японски.

Я попросил у Насти блюдечко, достал из кармана пробирку и выкатил из неё на блюдечко две серо-белые горошины.

- Одна из горошин - адреналин, другая - 'плацебо', или только наполнитель, сахар, если угодно - начал пояснять я. - Если принять горошину адреналина, а это очень большая доза, но только обязательно нужно проглотить её, а не удерживать во рту, - медленно и выразительно говорил я, чтобы 'наживка' была заглотана, - то минут через пять кровяное давление поднимется до невероятных величин и сосуды мозга лопнут, не выдержав его. Человек сначала чувствует тяжесть в голове, потом он ощущает там удары сердца, как молотком по наковальне, ну, а потом - летальный исход. Сразу и без мучений. Кому же попадёт горошина из сахара - тот - счастливец, он и будет мужем Насти. Через час-полтора адреналин в организме умершего разложится на уксусную кислоту и углекислый газ и никакой анализ не покажет его. Кстати, надпочечные железы у человека сами вырабатывают адреналин, так что сосуды мозга могли лопнуть, например, от стресса, вызвавшего выброс натурального адреналина. Таким образом отвечать никто не будет - оставшийся в живых через часик-другой вызывает скорую помощь, дескать, человеку стало плохо, думали - просто заснул, а он - навеки!

Я методично вешал Насте и Шурику 'лапшу на уши', но лапша-то таковой была лишь наполовину. Человек без специального медицинского образования, даже достаточно эрудированный, мог всё воспринять серьёзно и вполне поверить легенде. Серьёзный врач или биохимик, конечно же, обнаружил бы ляпсусы, в основном, намеренные, в моих разговорах.

На самом деле обе горошины были изготовлены из нескольких толчёных таблеток нитроглицерина, свободно продаваемого в аптеках, и клея. Те, кто пользуется или пользовался нитроглицерином, знает, какие неприятные ощущения вызывает даже одна таблетка в голове - кажется, что она должна разорваться от сильнейшей пульсации крови. Но вреда от этого лекарства нет никакого. Таблетки сладковатые на вкус и действительно, они почти целиком состоят из сахара - нитроглицерина там крохи.

Я прогнозировал поведение Шурика, следующим образом. Мы одновременно берём по горошине в рот, я тут же глотаю её, и показываю пустой рот. Проглоченный нитроглицерин хоть и действует, но гораздо слабее, чем спрятанный под языком или за щекой. Шурик осторожно пробует горошину на язык, чувствует сладость и полагает, что ему попалась 'плацебо'. На всякий случай, он не глотает горошину, а прячет её под язык, чтобы она не была видна при открывании рта. И тут-то нитроглицерин ударит по Шурику во всю мощь трёх таблеток, слепленных в горошину. Минуты через три, когда горошина рассосётся и выплюнуть её уже будет нельзя, начинаются 'удары кувалдой' по голове и сильнейший страх смерти для непосвящённого. А дальше я предполагал действовать по обстоятельствам.

Всё произошло так, как и планировалось. Настя, казалось, была шокирована происходящим настолько, что раскрыв рот и вытаращив глаза, она просто молча наблюдала за происходящим. 'Старка' придала Шурику уверенность - после того, как я, морщась, как бы от неприятного вкуса горошины, проглотил ее, он, прикоснувшись языком к ней, тут же запрятал горошину под язык и открыл рот для проверки. Я долго заглядывал ему в горло, но потом признал, что всё честно.

Мы с Шуриком уставились друг на друга, ожидая исхода, а Настя - со страхом смотрела то на одного, то на другого. И тут я со злорадством увидел, как расширяются от ужаса глаза Шурика. Он хватается за голову, вскакивает с места и начинает метаться по комнате.

- Я, кажется, съел эту гадость! - стуча зубами, говорит он мне, - что, я умру сейчас? А если я откажусь от неё, - он пальцем указывает на Настю, - ты можешь спасти меня? Ну, сделай же что-нибудь!

Я понял, что 'кувалда' заколотила Шурика по голове. Он начал плеваться, совал два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту, но ничего не получалось. Он рухнул на колени передо мной и обнял меня за ноги.