Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

- Узнаю вас, вы муж Тамары! - говорила она мне.

В 2001 году мама тихо умерла в возрасте 88 лет.

Вот и все про моих предков. Остается добавить, что национальность свою я считаю по матери; так правильнее, ведь так считают умные евреи. При этом то, что бабушка, или мать матери - грузинка, а, может и еврейка, если считать по матери, в расчет не идёт. Я русский - и по духу и по крови - и баста! Ведь русские же - Пушкин, Лермонтов, Фонвизин, а почему и мне нельзя?

Я уже рассказывал про моего деда с отцовской стороны - Дмитрия Иосифивича Гулиа и мою бабушку Елену Андреевну. Они жили в Абхазии в городе Сухуме. Дом деда был в самом центре города на улице Берия, возле дома Правительства. В этом доме жила ещё моя тётя - сестра отца - Татьяна Дмитриевна (Татуся) и её сын Дима (чуть младше меня возрастом). В детстве в этом же доме жили мой отец Владимир Дмитриевич и дядя Георгий Дмитриевич, пока не уехали учиться в Тбилиси в Закавказский институт путей сообщения. Туда же поступила учиться моя мама. В этом институте познакомились мои отец и мать, которые, будучи ещё студентами, поженились. Жить стали в нашей квартире, о которой я уже рассказывал.

Дядя, окончив вуз, вернулся в Абхазию, очень быстро стал Наркомом (министром) культуры Абхазии. Наркомов на войну не брали, и чаша сия его миновала. Могла бы миновать она и отца. Его, ещё молодого и талантливого инженера, приглашали возглавить строительство стратегического моста через реку Или в Средней Азии. Он загорелся этой перспективной работой, но мама отказалась ехать в 'глушь', и отец с сожалением остался. Между прочим, эта работа давала и бронь от армии - объект был стратегическим, но маму не убедило и это. А вскоре, в начале 1940 года отца взяли в армию и направили во Львов, который только что 'освободили' и присоединили к СССР наши войска. Так что к началу войны отуц сразу же оказался на передовой:

Летний отдых в Сухуме

После войны мы с мамой почти каждое лето ездили отдыхать в Сухум, купаться на море и есть фрукты. Но отдых в Сухуме имел и 'культурную' программу. Дом деда летом обязательно посещал какой-нибудь известный деятель культуры. Так мне удалось увидеть писателей А.А. Фадеева, Н.С. Тихонова, К.М. Симонова и других, фамилии которых я уже не помню, не считая всех абхазских и многих грузинских писателей и деятелей культуры. Но наибольшее впечатление произвело на меня знакомство со знаменитым, 'первым' в то время поэтом - К.М. Симоновым, о котором я хочу рассказать.

Летом 1948 года мне довелось встречаться с Константином Михайловичем Симоновым. Я, в то время восьмилетний мальчик, отдыхал в Сухуме в доме моего деда - народного поэта Абхазии - Дмитрия Иосифовича Гулиа. Там же в то время жил и мой дядя - брат отца - Георгий Гулиа, известный писатель и друг Константина Михайловича. Вот потому-то Симонов так часто и наведывался в наш дом, где его очень радушно встречали. Ещё бы - такой знаменитый на весь мир гость! Помню, моя бабушка Елена Андреевна - жена Д.И. Гулиа - даже брала 'в долг' у соседей индюка, чтобы приготовить сациви для Константина Михайловича. Жили тогда бедно!

Я приезжал из Тбилиси, где учился, в Сухум обычно в конце мая, когда кончались занятия в школе. И вот, приехав с мамой в 1948 году в дом деда, я обнаружил в сарае (это был первый этаж двухэтажного дома) какие-то деревянные столбы, а под лестницей - мотки проволоки. Я уже, было, приспособился 'оприходовать' часть проволоки, но моя бабушка предупредила меня, чтобы я не трогал проволоку - это для телефона самому Симонову Константину Михайловичу. Я был поражён - самому Симонову, великому Симонову, стихотворения которого мы учили в школе! Особенно мне нравилось его стихотворение 'Митинг в Канаде', где говорилось о том, как враждебно была настроена аудитория при встрече Симонова в Канаде, и как он покорил её своими первыми словами: 'Россия, Сталин, Сталинград!'

Я, 'как и весь советский народ', в то время горячо любил Сталина. Я и сейчас его люблю, в первую очередь за то, что он был величайшим государём 'всех времён и народов', создавшим империю таких размеров и такой мощи, какая не снилась и Александру Македонскому. Настоящий 'властитель полумира' - и грузин (я тогда и не подозревал, что Сталин - сын великого путешественника Н.М. Пржевальского!), что мне особенно льстило - ведь я жил и учился в Тбилиси и обе бабушки у меня - грузинки. Спешу напомнить, что мать у меня русская, причём из столбовых дворян, на что у меня есть свидетельство 'с печатью'! К тому же Сталин учился с моим дедом - Д.И. Гулиа в одном городе - Гори, в семинарии, правда, дед был на пять лет старше Сталина. В школе я слышал, что поэт Симонов был любимцем Сталина, что ещё больше возвышало Константина Михайловича в моих глазах.