Нурбей Гулиа - Приватная жизнь профессора механики

- Люба, сколько же мужиков у тебя обычно бывало за день? - поинтересовался я, но тут же исправился, - за ночь?

- Нет, ты правильно сказал, именно за день. Ночью я отдыхала, по ночам 'кацошки' спали с жёнами. А так, в среднем по пять-шесть кобелей за день бывало, иногда и больше подваливало, но это уже перебор! А что, продолжила Люба, - я как замуж вышла, то и с мужем первое время столько же раз трахалась, правда, за ночь. И всё бесплатно! А так, глядишь, в месяц тысячи по три-четыре набегает. Ты-то сколько сам за месяц получаешь?

- Девяносто восемь! - скромно потупившись, ответил я.

- Батюшки - светы! - изумилась Люба, - да у тебя месячной зарплаты и на четыре палки со мной не хватило бы! Как же ты живёшь вообще, страсть-то какая!

Я почувствовал какую-то симпатию со стороны Любы, она ласково погладила меня по голове и по плечам.

- Ишь ты, мускулистый какой, небось, физическим трудом подрабатываешь? - высказала свою догадку Люба. Я ничего не ответил ей.

Близилась полночь, и я, опрокинув ещё стаканчик чачи, высказал то, о чём думал с самого прихода в купе к Любе.

- Люба, ты едешь одна в купе, Ростов будет только завтра. Выбери одного из нас, и пусть он останется с тобой, а другой уйдёт! Я наполнил стакан Любы вином, наши с Гераклом - чачей.

- С кем из нас ты чокнешься, тот останется, а другой выйдет!

Мою страстную речь Геракл выслушал, потупив взор, как юная гимназистка.

- Чувствует гад, кому выходить придётся, - злорадствовал я, - что ж, где-то должен быть победителем и я!

Я нисколько не сомневался, что Люба чокнется со мной. Но она решительно подняла свой стакан, чокнулась со стаканом Геракла, который тот даже не поднял, и выпила.

Я мигом отрезвел, поставил свой стакан на стол, и тут же вышел, хлопнув дверью. Ничего не понимая, я ошарашенно зашёл в туалет (ну, не писать же от огорчения в штанишки!) и, стоя у унитаза, мучительно думал.

- Почему она предпочла Геракла? Он - старый, толстый и некрасивый! В чём же дело? Чего-то я совсем не понимаю! Какое-то извращенное восприятие мужиков у Любы? - лихорадочно перебирал я свои мысли, вспоминая главы про 'болезненные проявления полового влечения' из моей настольной книги 'Мужчина и женщина'.

Стоять над унитазом пришлось довольно долго (чачи-то выпито было немало!) и, когда я, забыв от огорчения даже сполоснуть руки, снова зашёл к себе в купе, то увидел там: лежащего на своей постели Геракла.

Я аж замотал головой от изумления. Да, чего-то я совсем не понимаю в жизни, наверное, мне действительно нужен руководитель и опекун, как об этом треплется всем этот мерзавец Геракл! Вытаращив глаза, я смотрел на лежащего Геракла, как на фантом или привидение.

- Ты почему здесь, а не у Любы? Она же выбрала тебя! - сдавленным голосом спросил я у Геракла.

Геракл присел на постель, пригласил сесть и меня, достал из сумки ещё одну поллитровку чачи.

- Вот вы все думаете, что Маникашвили - идиот, Маникашвили - дебил. Но не в такой степени, как кричит всем об этом подлец Авель Габашвили. Мне сорок пять лет, и кое-что я в жизни понимаю!

Геракл стал разливать чачу по стаканам.

- Ты думаешь, почему она выбрала меня, а не тебя? Ты же был уверен, что она оставит тебя - ты же молодой, сильный, красивый? Да для неё все мы, кавказцы - кобели, 'кацошки', мы - лишь источник её наживы. А что она может получить от тебя - ты же сам сказал, сколько получаешь. К тому же ты молодой и красивый, ещё сам попросишь на бутылку, зная, какая она богатая. А с меня ей может и перепасть четвертной, чего же ночь терять без заработка? Мужу пригодится рубашку купить. Но у меня тоже есть гордость - не такое уж я дерьмо, как вы с Авелем думаете, вот я поблагодарил Любу и вышел!

Мы отпили по полстакана, и я не выдержал. Резко открыв дверь, я вышел в коридор и стал стучать в купе к Любе.

Удивительно, но она открыла. Впустив, пригласила меня присесть и предложила допить мой стакан чачи.

- Не выливать же добро, оно денег стоит! - многозначительно добавила она, - а ты не такой богатый. Я знаю, зачем ты пришёл. Ты ещё молодой и глупый, прости меня за прямоту. Так выслушай меня, может это тебе пригодится. И без обид, пожалуйста.

- Что ты, что твой начальник, что секретарь райкома - вы все нерусские мне безразличны, даже не противны, а именно безразличны. Вы, не мужчины - кавказцы, не люди, а кобели. Вы не уважаете женщину, вы ничего не понимаете в ней. Вам не нужна ни её красота, ни её душевные качества. Вам лишь бы 'отметиться', 'кинуть палку'. Поэтому и к вам такое отношение. - Не мотай головой, - резко сказала она, - ты же сам рассказывал, что у тебя любимая женщина в Москве, что она такая красивая, добрая и так любит тебя. Да и ты не можешь жить без неё! А напрашивался трахаться ко мне, некрасивой проститутке, которую первый раз в жизни видишь! Ну, не кобель ли ты после этого?