Нора Робертс - Трибьют

— Постой-ка, — Форд выпрямился, прищурил глаза и вновь вспомнил ее с кувалдой на плече. — Рукоятка покороче, — пробормотал он. — Обоюдоострое лезвие. Да, да. Похоже, я работаю…

Он вошел в дом, взял альбом для рисования, карандаши и, почувствовав прилив вдохновения, отыскал бинокль. Вернувшись на веранду, он навел бинокль на Силлу и настроил фокус, внимательно изучая ее лицо, линию подбородка, телосложение. У нее очаровательные, сексуальные губы, плавные и изогнутые в форме лука.

Приступая к первому наброску, он перебирал сюжеты, отбрасывая их почти сразу же, как только они приходили ему в голову.

Что-нибудь обязательно всплывет, думал он. Очень часто именно наброски подсказывали ему сюжет. Он представлял ее как… Диану, Мэгги, Надин. Нет, нет, нет. Касс. Просто и чуть-чуть по-мужски. Касс Мерфи. Умная, решительная, независимая, даже одинокая. Привлекательная. Он снова навел бинокль. «Да, привлекательная».

Грубая одежда не скрывала ее красивых форм, но несколько преуменьшала их. Он продолжал рисовать — во весь рост, лицо крупным планом, профиль. Затем прервался, чтобы заточить карандаш и подумать. Возможно, очки — это не только клише, условное обозначение умных людей, но и подходящая маска, скрывающая истинное «я».

Он нарисовал очки, пытаясь изобразить простую темную оправу и прямоугольные линзы.

— Вот ты какая, Касс. Или мне следует называть вас «доктор Мерфи»?

Он перевернул страницу и начал новый рисунок. Рубашка сафари, штаны цвета хаки, ботинки, широкополая шляпа. За стенами лаборатории, в полевых условиях. Скривив губы, он снова перевернул страницу и начал рисовать, перебирая, кем и какой может стать придуманная им Касс. Кожа, кираса [4] Кираса — вид доспехов (чаще всего — кожаный нагрудник). — с двумя очень симпатичными выпуклостями под ним. Серебристые ремешки на запястьях, длинные обнаженные ноги, буйная грива волос и диадема, символ знатности. Пояс с драгоценными камнями? Возможно. Древнее оружие — двусторонний молот. Сверкающий серебром, когда его сжимает рука прямого потомка богини-воительницы…

Ах да, ему нужно придумать ей имя.

Римляне? Греки? Викинги? Кельты?

Кельты. То, что нужно.

Форд поднял альбом и улыбнулся, глядя на рисунок.

— Привет, красавица. Нам с тобой предстоят большие дела.

Он посмотрел через дорогу. Машины уехали, и, хотя Силлы нигде не было видно, дверь деревенского дома оставалась открытой.

— Спасибо, соседка, — сказал Форд, вставая, и пошел в дом, чтобы позвонить своему агенту.

Этого не может быть — именно такое ощущение испытывала Силла, сидя на уютной террасе отцовского дома, аккуратного кирпичного строения в колониальном стиле, и потягивая чай со льдом, поданный хлопотливой мачехой. Эта сцена никак не совмещалась с предыдущим периодом ее жизни. В детстве ее поездки на восток были короткими и редкими. Работа была важнее — по крайней мере, так считала ее мать.

Иногда отец приезжал к ней, вспоминала Силла. Вез ее в зоопарк или в Диснейленд. Но их всегда — а особенно в разгар популярности ее сериала — преследовали папарацци или окружала толпа детей, родители которых щелкали фотоаппаратами. Работа заслоняет «волшебную страну детства», хочешь ты того или нет.

Кроме того, у отца и Патти была своя дочь, Энжи, свой дом и своя жизнь на другом конце страны. Что, как тогда думала Силла, равносильно другому краю света.

Она никогда не была своей в этом мире.

Может, именно это и пытался объяснить ей отец? Это так далеко, и дело не столько в расстоянии, вспомнила Силла.

— Здесь очень красиво, — вслух сказала она.

— Наше любимое место, — ответила Патти с улыбкой, которая выглядела немного натянутой. — Только еще немного прохладно.

— Нет, хорошо. — Силла лихорадочно соображала, о чем говорить с этой милой, по-матерински ласковой женщиной с приятным лицом, короткими темными волосами и беспокойным взглядом. — Не сомневаюсь, что через неделю или две, когда все начнет распускаться, сад будет великолепен.

Она обвела глазами клумбу, кусты, виноград и аккуратную лужайку, которая наверняка скроется в тени, когда распустятся листья на красном клене и плакучей вишне.

— Вы вложили в сад много труда.

— Нет, я лентяйка. — Патти провела рукой по темным, коротко стриженным волосам и потрогала маленькое серебряное колечко-сережку. — Садовник в нашем доме Гэвин.

— О! — Силла перевела взгляд на отца: — Правда?

— Мне нравится возиться с землей. Наверное, это наследственное, — ответил тот.